И вот апперкот, и я на полу, и мне нехорошо.

Холодно, очень холодно… В течение нескольких мгновений, проведенных внутри неведомой природы сосуде, от плотной, почти осязаемой темноты непрерывно исходила теплота – не «живое» тепло, но сухой жар, как от кузнечного горна. Так или иначе, одновременно с холодным ветром в глаза ударил свет, а земля предательски вышла из-под ног, чтобы мгновением позже не менее предательски ударить сначала по коленям, а потом по левому плечу. Однако обижаться на неё за это было бы глупо. Холодная земля после удушающего жара оказалась неожиданно приятной, хотя холод и совершенно точно был чрезмерно сильным – словно почти теплая, в общем-то, комната после долгого времени в душной парилке. Осознание происходящего вокруг совершенно точно не торопилось. Слегка пасмурное небо, вяло плывущие облака, шум листвы, прохладный воздух, подпорченный запахом горелой сухой травы, все еще прохладная и холодная земля. Тот факт, что белый рыцарь уже добрых пару минут без движения лежит на земле, до сознания оного рыцаря услужливо добрался последним. И забавно было даже не это, а тот факт, что подниматься с земли почему-то совсем не хотелось. Разум подсказывал, что дальше лежать на земле нежелательно, но наслаждавшееся прохладой тело, кажется, было не в настроении следовать его доводам.

Голову Жанна подняла мелено, с видимым усилием, как если бы ней был тяжелый шлем. И сразу же с громким вздохом уронила – виски пронзила резкая, давящая боль, а перед глазами словно пронеслись на бешеной скорости все до единой строки толстенной книги. Но, в отличие от текста быстро пролистанной книги, огромный объем подробной, предельно точной и при этом на первый взгляд удивительно бесполезной информации мгновенно и прочно отпечатался в памяти. А потому подъем пришлось немного отложить – еще минута-другая ушли на то, чтобы хоть как-то осмыслить хоть малую толику от всего объема знаний. И это получилось, хоть и не без серьезного труда. Головная боль исчезла так же резко, как и возникла, но на то, чтобы хоть как-то разложить по полочкам багаж новых знаний, все равно потребовалось колоссальное мыслительное усилие. По сравнению с этим на то, чтобы встать наконец с земли, усилие потребовалось совсем крошечное. Оглушительно гремя железом, изрядно испачканный землей и пеплом сгоревшей травы, а потому уже-откровенно-не-белый рыцарь поднялся на локтях, затем сел, и только потом наконец-таки выпрямился.

Тело слушалось плохо, как после резкого и очень грубого пробуждения от долгого и предельно безмятежного сна. Десяток шагов, отделявших до ближайшего деревца, одного из многих, тянулись нестерпимо долго. Ноги поднимались и опускались медленно, как минутная стрелка на часах. Свежесозданному слуге класса «Лансер» из-за этого казалось, что идет она необыкновенно грациозно, размеренно и ровно – на самом же деле её шатало из стороны в сторону, словно пьяную. Однако томительные секунды все-таки миновали, и цель была достигнута. Тяжело и громко дыша, Жанна прислонилась к дереву плечом, потерла глаза. Как это всегда бывает при бесцеремонном пробуждении, нормально соображать проснувшийся начинает только спустя какое-то время. Грааль, Война, Слуги… Мастера. Запиханная в голову информация совершенно точно гласила, что где-то рядом должен находиться человек, которому, собственно, и следует сказать спасибо за участие во всем мероприятии. Сознание как-то сразу прояснилось – однако, даже отойдя на пару шагов от дерева и окинув окрестности более-менее ясным взором, слуга Лансер никого поблизости не обнаружила. С одной стороны, это слегка успокоило, ведь раз волшебника, который втянул её в эту авантюру, рядом не было, то он не мог и видеть откровенно позорного появления. С другой – раз его нет здесь, тогда где он? И могло ли быть так, что насильно данное знание было ложным?

С переменным успехом отряхиваясь от пепла и пыли, слуга Лансер думала, очень напряженно думала. И, разумно взвесив все то немногое, что было во всем объеме знаний полезного, пришла к выводу, что оные знания могли содержать ошибки. Не было ни ответственного за призыв волшебника, не было и полагавшейся духовной связи. Это было неприятно признавать, но факт оставался фактом – то, что таким неприятным образом отпечаталось в памяти, истиной в последней инстанции не было. Но, с другой стороны, то, что информация содержит ошибки, не означает, что она от начала и до конца неверна. То, что в отсутствие такового человека полагается найти кого-то, способного его заменить, вполне могло быть правдой. А если и нет – что ж, никакого иного руководства к действию, хоть какого-то, все равно не было. Необходимость такого партнера для того, чтобы поддерживать своё существование, ощущалась почти телесно – как, скажем, еще не сильный, но уже осознанный голод. Так что не было особых причин сомневаться в истинности этого фрагмента информации. Осмотревшись по сторонам, слуга Лансер (псевдоним, которым полагалось представляться, Жанне неожиданно почти понравился, хотя и не нравилась сама идея стыдиться собственного имени) заприметила невдалеке за деревьями нечто, явно напоминающее какую-то постройку, и, недолго думая, направилась в её сторону.

Храм Рюдоджи