Поскольку флэшбек, то дублирую, куда надо.

Ascension of the Reaper’s Bride

- Ты… демон?
- Нет. Я Страж, взращенный человеческой Справедливостью.
- Я боюсь тебя.
- Этого не может быть. Из нас двоих Немезида – это ты.
- … Зачем тебе я?
- Однажды ты это поймешь…

1

Вечернее небо над городом золотили лучи заходящего солнца. Легкие облака прятались за башнями замка Мацумото, словно за грозным стражем, который своими черными стенами отбивал всякое желание нарушать чей-либо покой. С берега водоема замок выглядел величественно и незыблемо, распространяя вокруг себя странное ощущение спокойствия и гармонии, из-за чего любоваться им можно было часами, совершенно забыв про царящую за спиной городскую суету. 
Было прохладно. Сонада Ая поежилась и вздохнула. Из ее рта выплыло облачко пара. Подруга Аи, Нана, которая сидела рядом с ней на берегу, любуясь видом на замок Мацумото, удивленно посмотрела на нее.
- Замерзла? Странно, я бы не сказала, что так холодно.
- Я еще от тренировки не отошла, - Ая шмыгнула носом и пихнула подругу кулаком в бок. – Черт бы тебя побрал, Нана! Угораздило же меня согласиться съездить с тобой в Мацумото… Я даже душ не успела принять! Теперь все потом пропиталось. Осталось еще простуду подхватить для полного счастья.
Нана с интересом пронаблюдала, как Ая натягивает ворот свитера на нос и кутается в свою курточку. Иори Нана была худощавой девушкой с правильными чертами лица и короткой стрижкой. Таких школьниц, как она, энергичных, жизнелюбивых, со своими радостями и проблемами, было пруд пруди, но Нану из обычной серой толпы выделяло нечто особенное. Она была подругой Аи. Одной из немногих оставшихся.
- Ну и что, зато прогулялись на славу, повеселились, по магазинам прошвырнулись. Признай, было весело! До обратного поезда еще целый час, так что можно всласть поглазеть на замок. Знаешь, это мое любимое местечко, я частенько здесь сижу!
Ая еще с минуту обиженно косилась на Нану, после чего все-таки сменила гнев на милость.
- Да, было весело, - кивнула она, завороженно уставившись в спокойные воды реки. Нана последовала ее примеру. Какое-то время подруги молчали, каждая думала о чем-то своем, пока, наконец, глаза Аи расширились, словно она вспомнила что-то очень важное:
- Слушай! – вцепилась она в рукав Наны, отчего та испуганно вздрогнула. – Давай в понедельник встретимся перед уроками пораньше! Пожалуйста!
- Вот еще, не жди, что я вылезу из кровати раньше времени. А зачем тебе это?
- Я домашку у тебя спишу. Ну, пожалуйста! – проныла Ая, глядя на подругу умоляющим взглядом. Нана озадаченно почесала пальцем висок, явно пока не понимая сути проблемы.
- С чего вдруг..? Обычно у нас вроде как наоборот происходит…
- Родители едут на выходные в Сига Когэн, - пробурчала Ая, сложив руки на груди. – И меня с собой берут. Даже не спросили заранее…
- Иди ты!!! – изумленно воскликнула Нана так, что Сонада невольно поморщилась. – Сига Когэн?! Да я сейчас от зависти сдохну! Это же здорово, подруга!
- Здесь вынуждена не согласиться…
- Да забудь ты про свои книжки хоть на пару дней. Горный воздух, лыжи, горячие источники, - Нана хитро сощурилась, - и наверняка смазливые парни найдутся.
Нана, похоже, ожидала от подруги какую-то эмоциональную реакцию, но Ая лишь скорчила кислую мину и неодобрительно покосилась на нее.
- Мне это не интересно, ты же знаешь…
- А ты еще удивляешься, что от тебя подруги уходят, - показательно надула губы Нана. – Ты просто не умеешь веселиться!
- Я перестала видеть в этом смысл… - начала было Ая, но ее прервали.
- Девушки! Приветик! – раздалось за их спинами. Ая и Нана как по команде повернули головы и увидели троицу молодых парней, старшеклассников, если судить по форме. – Мы тут в караоке подумывали сходить, но все наши уже разбежались… Не желаете составить компанию? Познакомимся, будет здорово!
Ая всхлипнула и поспешно юркнула за спину Наны. Та сразу же сделала суровое лицо и заслонила собой подругу.
- За попытку хвалю, но вы явно не на тех напали. Во-первых, посмотрите на себя! С чего вы взяли, что мы в здравом уме куда-то с вами пойдем? Во-вторых, мы тут с подругой ищем умиротворения, ловим цзен, а вы все обломали! В-третьих, мы не местные, у нас поезд скоро. Так что идите отсюда! Кыш-кыш!
- Ладно-ладно, мы просто предложили, без всякой задней мысли, - пожал плечами один из парней, и они побрели прочь. Нана покачала головой, глядя им вслед.
- Зря я, наверное, так грубо. Вроде ребята неплохие. Придурки бы сразу же стали из себя крутых корчить…
- Скатертью дорога, - прошептала Ая, уткнувшись носом в спину Наны. Та повернулась и с искренней заботой посмотрела на подругу.
- Уже два года прошло, Ая. Насильник, наверное, до сих пор жалеет, что вообще к тебе притронулся. Было ужасно, но надо перешагнуть это и научиться видеть в людях что-то хорошее. Жить дальше!
- Я изменила свое отношение к людям, - покачала головой Ая, всем своим видом показывая, что дальнейший разговор на эту тему ни к чему хорошему не приведет. – Пойдем, нам еще до станции добираться…

***

Влетев в прихожую, Ая поспешно закрыла за собой дверь и принялась яростно тереть ладонями замерзшие уши. Погодка к вечеру значительно ухудшилась: небо закрывали темные и унылые дырявые тряпки облаков, а по улицам гулял пробирающий до костей ветер.
Дрожа всем телом и мечтая о пледе, подушке и обогревателе, девушка поспешно скинула сапоги и на полной скорости усвистала в ванную, где, склонившись над раковиной, омыла свою довольную мордашку приятной теплой водой.
- Ая? – послышался с кухни голос мамы.
- Это я! – булькнув и отплевавшись, крикнула Ая. – Сейчас подойду!
Вытерев лицо полотенцем, Ая пытливо изучила себя в зеркале. Ничем особым не примечательная, но… очень даже симпатичная. Подмокшая прядь длинных черных, как вороново крыло волос, волос прилипла к лбу, и девушка, нахмурившись, поспешным жестом исправила это недоразумение.
В последнее время она стала избегать любой косметики, стараясь выглядеть как можно проще и непригляднее. Однако, Ая слышала, что чем девушка проще, тем она привлекательнее для противоположного пола. И это ее пугало, честно, но поделать что-то с этим она не могла. Ну не опускаться же до самоуродования! Единственной ее особенностью была маленькая симпатичная родинка под правым глазом, которая нередко была причиной комплиментов, которые Айе отпускали одноклассники и другие парни из параллельных классов (явно надеялись на что-то), но вот уже два года вместо приятных ощущений их слова лишь вызывают у нее дрожь отвращения.
Отфутболив оставленную у дверей ванной спортивную сумку со сменной одеждой в сторону прихожей, Ая шмыгнула на кухню. Мама возилась у плиты, готовя ужин. Девушка предпочла не лезть с помощью, потому что готовка давалась ей из рук вон плохо, вне зависимости от приложенных стараний и усилий. За столом сидел отец, с усталым видом изучая стакан с пивом, которое он себе иногда позволял. Работа полицейского порой могла быть очень выматывающей.
Так, раз папа уже был дома (а приходил он позже всех), значит, Ая сильно припозднилась. Девушка с готовностью понурила голову, ожидая выслушать небольшой выговор.
- Где ты была, Ая? – сурово поинтересовалась мама, поворачиваясь к ней и вытирая руки о передник. – Твоя тренировка закончилась несколько часов назад.
Передник скрывал ее заметно круглившийся живот, в котором зрела искра новой жизни. Ая очень хотела сестренку. Почему-то роль старшей сестры, надежной, и на которую можно равняться, очень ей импонировала. Однако, мама была всего лишь на четвертом месяце, поэтому Ая с нетерпением ждала следующего года, когда в их маленькой семье случится радостный момент.
- Нана утащила меня в Мацумото, - пробормотала Ая, садясь за стол и подпирая щеку ладонью.
- Ох уж эта твоя Нана… - покачала головой мама. – Один ветер в голове. На улице ведь уже темно!
- Дорогая, не будь так строга, - миролюбиво улыбнувшись, произнес папа и сделал небольшой глоток пива.
- Да как мне не быть строгой?! – всплеснула мама руками и укоризненно уставилась на Айю, которая отвела взгляд и принялась выписывать пальцем по столешнице невидимые загогулины. – А вдруг что случится?! Из Наны защитничек явно никакой!
- У станции находится пост полиции, - улыбка не сходила с лица отца, но в его голосе прорезался едва заметный напор и непререкаемый авторитет, основанный на рациональном суждении. – Я сам там дежурил пару раз, заверяю тебя, оттуда все видно, как на ладони. Кроме того, оттуда до нашего дома рукой подать, да еще и по хорошо освещенной улице. Кстати, Ая, как продвигаются твои тренировки?
- Хорошо! – ухмыльнулась Ая. – Еще немного и смогу взять высоту собственного роста! Капитан говорит, что я буду представлять нашу школу в соревнованиях!
- Молодец! – кивнул папа, явно гордясь успехами своей дочери. – Покажи им всем, что такое упорство семьи Сонада. Видишь, дорогая? Наша Ая уже не такая недотрога. Ставлю свое жалование, что она легко подхватит Нану под мышку и даст такого знатного стрекача, что никто не догонит.
- Ну, пап, это ты переборщил… - Ая невольно покраснела, но во взгляде ее читалась благодарность. Папа подмигнул ей и едва заметно кивнул.
- Ладно, - сдалась мама. – Просто… не заставляй меня лишний раз беспокоиться, Ая. Пожалуйста.
- Прости, мам, постараюсь, чтобы такого не было, - с полной серьезностью пообещала девушка. Проснувшаяся совесть с готовностью залезла в ее подсознание и принялась бубнить укоризненные замечания. Кроме того, маме сейчас стрессы были строго противопоказаны, и это Ая решила вбить себе в голову как можно более основательно.
- Иди переоденься пока, - улыбнулась мама. – Ужин будет готов через час, я тебя позову.
- Хорошооо! – чирикнула Ая, вскакивая из-за стола и чмокая маму в щеку. – Люблю тебя! И тебя, папа! – подскочив к отцу сзади, она крепко обняла его и потерлась носом о его колючую щетину, после чего выскочила из кухни и устремилась вверх по лестнице, в свою комнату.
Отец проводил ее взглядом, после чего тяжело вздохнул:
- Вон какая у нас дочь вымахала… Порой я даже забываю, что я ее отец.
- Дорогой!
- Хе-хе, шучу я! Хотя, что это..? Неужели ты ревнуешь?
- Прекрати!

***

В темной комнате царила прохлада, которая была бы гораздо уместнее летом, а не в начале ноября. Быстро решив про себя, что ей сейчас было нужнее, Ая на ощупь добралась до кровати и включила стоявший рядом обогреватель. В полумраке зажглась так приятная замерзшей Ае зеленая лампочка, обещавшая вскоре вновь превратить пустовавшую целый день комнату в теплое уютное убежище.
Нащупав переключатель на стене, Ая включила свет и принялась переодеваться.
Ее комната была на удивление ничем не примечательной. Поначалу даже не скажешь, что здесь обитает обычная японская школьница. Заваленный учебниками и тетрадями стол, комод, шкаф с одеждой, еще два более внушительных шкафа с книгами, аккуратно заправленная кровать, тумбочка, на которой красовались небольшой телевизор и музыкальный проигрыватель, журнальный столик с горкой, как ни странно, журналов на нем и стопкой дисков – и все. Ни плюшевых зверей, ни плакатов с поп-идолами, ни розовых занавесок, ни кружевного постельного белья, ни гор косметики… Ничего. Ая, конечно, могла заполонить комнату всем вышеперечисленным, но просто не видела в этом ни нужды, ни хоть какого-то морального удовлетворения. Во многом девушка жила рациональной конкретикой: кровать чтобы спать, стол чтобы учиться… Плакаты? Ая могла слушать все подряд, не отдавая особых предпочтений, поэтому в какой-то конкретной физиономии на стене не видела смысла. Плюшевые игрушки? Девушка находила приятное в другом, а зверушки лишь собирали бы ненужную пыль. Косметика? Она ей давно уже не пользовалась.
В целом же создавалось впечатление, что Ая уже давно распрощалась с радостями школьной юности, всецело погрузившись в жизненные реалии, взяв на вооружение прагматизм и цинизм. Но лишь сама Ая могла сказать, правда это или нет.
Девушка  влезла в привычную домашнюю одежду – белую майку и джинсовые шорты – и с тяжелым вздохом рухнула на кровать.
Где-то на задворках сознания скреблась в двери необъяснимая тревога. Девушка почувствовала, как в горле сам собой собирается комок. Что это? Ая попыталась найти причину этого ощущения, но за день столько всего произошло, а тревогу могла вызвать сущая мелочь… Это равносильно поиску иголки в стоге сена. Ая прикрыла глаза. Самые разные мысли наполняли ее голову, словно стараясь протоптать в ее сознании тропу, по которой таившийся в глубинах стресс мог подняться на поверхность…
Что-то мягкое коснулось ее руки, и Ая, вздрогнув, открыла глаза.
- Като-сан? – пробормотала она, увидев своего любимца, рыжего кота с белым брюшком, которого она с родителями купила пару лет назад. Покинув свою корзинку, стоявшую в углу комнаты, зверек запрыгнул к хозяйке на кровать и теперь терся головой о ее руку.
- Здравствуй, - улыбнулась Ая и, сев на колени, взяла кота на руки. – Иди ко мне. Тоже ждешь ужина, да?
Она погладила пальцем шею кота, и тот, довольно сощурившись, замурлыкал. Чтобы скоротать время до ужина и хоть как-то унять странное беспокойство, которое не смог победить даже ее любимец, Ая сгребла с подушки книжку и, поджав ноги под себя и прислонившись спиной к стене, принялась читать.
Эту новеллу Ая купила на прошлогоднем комикете и с тех пор перечитывала раз за разом. Ее автор хоть и была еще очень молода, но Ая уже стала ее поклонницей, прочитав несколько предыдущих работ. Новелла являлась смесью мистического триллера и слабо прикрытого насилия. Писательница явно рассчитывала на взрослую аудиторию, поэтому в самые напряженные моменты слова на бумаге так и сочились кровью и поражающими воображение образами, от которых Ая просто не могла оторваться. История повествовала о молодой студентке, которая погибает вследствие несчастного случая, но после каким-то невероятным образом оказывается в петле времени, вновь и вновь переживая день своей смерти. Героиня сохраняет память о подробностях своей гибели и всеми силами старается ее избежать, но все равно жизнь ускользает от нее. И с каждым разом ее смерть становится все ужаснее.
Несмотря на всю жестокость произведения, оно успокаивало Айю. Еще старина Кинг говорил, что человек – это такое создание, в которого природой заложена страсть любоваться страданиями себе подобных. Ну… что-то, вроде этого, Ая уже не помнила. Страдания героини новеллы помогали девушке убеждать себя в том, что в ее жизни все-таки не все так плохо. Эгоистично, да, но Ая не считала это чем-то странным. Это было свойственно многим.
Кроме того новелла очень ярко иллюстрировала еще одну вещь: как ни старайся, с предназначенного тебе пути не свернешь. В редких произведениях слова «судьба» и «безысходность» были суть одно и то же. Девушка на страницах книги тщетно пыталась обмануть судьбу, и судьба ее сурово наказывала за это. Это убеждало Айю не следовать примеру героини. Она утратила все стремления в жизни, но вместо того, чтобы постараться как-то это изменить, Ая просто смирилась с этим, не испытывая при этом никак неудобств, как духовных, так и физических. Она не знала слова «хочется», и все делала, потому что так «надо».
Да. Ей нравилось существовать.
Ни хлопот. Ни беспокойства. Бездушное блаженство.
Да… Ей это нравилось.
Тем не менее, читая страницу за страницей, Ая почему-то не чувствовала долгожданного успокоения. Тревога лишь возросла еще сильнее.
Что-то не так. Что-то… не так.
Ая вновь попыталась вычислить причину своего беспокойства, но ей помешал донесшийся снизу голос мамы.
- Ая! Спускайся, ужин готов! И Като-сана прихвати!
- Д-да, сейчас! Идем, Като-сан, время трапезы!

***

Ей снился сон.
Она была бабочкой.
Она лежала на земле среди высокой травы. Ее крыло было сломано. Тело изувечено.
Заигравшийся малец наступил на нее, когда она спокойно сидела на цветке.
Над ней раскинулось синяя громада неба, скрывавшего за собой бесконечность.
Она так и не сможет прожить тот единственный день беззаботной жизни, который был отпущен ей свыше.

 
2

…Что? В чем дело?
Было темно. Ая ощущала какое-то странное теплое чувство. Наверное, заснула на заднем сиденье, закутавшись с головой в покрывало, пока они ехали в Сига Когэн.
Мы еще не приехали? Она попыталась открыть глаза…
Но…
Она их не чувствовала. Глаза были открыты, но перед ними царил лишь пустой мрак. Ее глаза видели, но она не ощущала этого!
Что это..? Что происходит?!
Ее начала обуревать паника. Но она была какой-то странной. Словно… словно ветер, такой желанный в зной и такой непрошенный в холодное время. Если раньше паника сжимала сердце, учащая его темп, то теперь она словно гладила душу по голове, словно мама обиженного ребенка.
Нет. Паника не была странной. Просто она стала чуждой.
Все это вызывало у Айи сильное желание поднять руки и хорошенько потереть глаза. Но глаза ее стали лишь метафорой. Они перестали быть простым органом восприятия, обратившись в нечто, способное зреть сквозь маски лживой материи. Она не могла поднять руки… потому что их не было! Ая по-прежнему осознавала свои конечности, могла заставить их двигаться, но не могла сделать это буквально… Потому что тело ее стало не более чем теоретической концепцией, существующей только в пределах ее сознания. Оно одновременно существовало и не существовало. Ая как и прежде могла им оперировать, но оно утратило свою физическую оболочку.
Какой странный сон… Я хочу проснуться…. Но почему… Почему у меня ничего не получается?!   

----------
- Что у нас здесь?
- ДТП, сержант. Пройдемте.
- Уххх… надеюсь, это быстро. Холодрыга.
- Вынужден разочаровать. Зрелище ужасное. Машина всмятку, три… четыре трупа.
- Хм… Где это?
- Вон там. Наши проводят осмотр.
- …! Кошмар.. Эй, кого там пробрало? Пора бы уже привыкнуть! Ну-ка быстро за работу, нечего снег марать!
- Кха… есть, сэр… Прошу прощения, сэр..
- Итак… Как это произошло?
----------

Айю охватило странное смятение. Но оно не было порождением ее сознания.
Здесь кто-то был.
Она быстро огляделась (по крайней мере, она подумала, что огляделась), но никого не заметила.
Оказалось, тьма была не такой уж и пустой. Она больше походила на бескрайний космос. Бескрайнюю пустошь, в которой раздавалось лишь эхо мертвых, давно погасших звезд.
Ая повернулась (при этом ей показалось, что она плавает в густом киселе, который сам собой заставляет ее двигаться)…
…и увидела.
Огромный диск, чернее самой черноты. Явление, которое не способен объять ни один разум, похожее на внушающее неприятные ощущения лунное затмение. Корона была насыщенного синего цвета, застывшая в бесконечности, не знавшей даже концепции времени.
Луна иной стороны. Око всего сущего.
Акаша.
Акаша..? Нет, откуда...? Что я здесь делаю?

----------
- Судя по следам шин на асфальте, это не было простой потерей управления, хотя на подобных горных дорогах этого вполне можно ожидать. По-видимому, кто-то их подрезал. В такой мешанине сложно разобрать, было ли столкновение с другой машиной, но это самый вероятный и правдоподобный вариант. Я считаю, что все было вот так, сержант: их кто-то подрезает, скорее всего, даже толкает, водитель-пострадавший тщетно пытается вернуть контроль над машиной. Они врезаются в ограждение. К несчастью, ограждение не выдерживает удара прямо в месте стыка. Один сегмент сминается, а второй проникает прямо в салон через лобовое стекло. После чего машина падает с обрыва.
- Неплохо, Куросава. Однако, даже не верится, что ограждение выгнуло таким маловероятным образом…
- Согласен, сержант. Но детали говорят сами за себя. Возможно, судьба у них такая…
----------

Око, несмотря на всю свою гротескную внешность, как ни странно, ужаса не внушало. Скорее наоборот. Айе почему-то хотелось устремиться к нему, слиться с ним, исчезнуть в неге блаженного забвения…
…но она медлила. Ей это не нравилось. Что же здесь не так?
И вновь она ощутила чуждое присутствие. На этот раз это было замешательство, вновь ей не принадлежащее. Что бы это ни было, оно явно не ожидало увидеть Айю до сих пор плавающей в этом лимбе.
Она почувствовала вторжение в свое сознание.
Что это? Кто..?
Теперь сомнений не было. Она не одна. Нет, она даже не едина! Она не чувствовала себя единым целым. Что-то, проникшее в самую ее суть, мешало этому…
И вдруг прямо перед ее внутренним взором вспыхнули слова. Они не были привычными ей, в этом пространстве такого понятия, как «слова», просто не существовало. Это были скорее образы, колебания, вибрации воспоминаний, но она все равно их понимала.
- Крест, который ты носишь на шее… Это всего лишь украшение, или же ты истинная верующая христианка?
- Да, я верую, всей душой, - выговорили «губы» Айи. Эти слова тоже приняли обычную для этой пустоты форму.
- Но я все же хочу, чтобы ты сняла его… И никогда больше не надевала в пределах этих владений!
Она знала, что это. Диалог Просперо и Франчески. Старый фильм «Маска красной смерти». Но… кто же извлекает из нее эти воспоминания?

----------
- Личности уже установили?
- Да, по найденным документам. Удостоверения личности и школьная ID-карточка.
----------

- Ты знаешь, как приручают соколов, моя дорогая? Птице надевают на голову клобук. Временно лишившись зрения, она стойко выносит приходи своего «Бога», пока не лишится воли и не научится служить. Так же и ваш Бог приручает и ослепляет вас своими крестами.
- Вы заставили меня снять крестик, потому что он оскорбил…!
- Никого он не оскорбил. Просто я считаю, что это неучтиво… носить символ давно канувшего в небытие божества. Мои предки пытались его достичь. И открыть дверь, отделяющую нас от Создателя.

Что ты хочешь сказать…?

- Чтобы найти Бога, не нужны никакие двери! Достаточно верить…
- Верить?! Если ты веришь, то ты… невероятно наивна.

Что ты хочешь мне сказать?!!

----------
- Мужчина – Сонада Рё, 41 год. Полицейский из Окаи…
- Да он из наших! Черт…!
- Кусок ограждения пробил его насквозь, разворотив грудную клетку. Умер мгновенно, еще до падения с обрыва…
- …
- Женщина – Сонада Тихайя, 39 лет. Место работы неизвестно. Множественные переломы, разрывы и повреждения тканей. Скорее всего она умерла последней, когда машина врезалась в землю. Была… была беременна, третий или четвертый месяц… Сержант? Сержант!
- Замолчи…
----------

- Оглянись же. Неужели ты веришь, что этим миром правит добрый бог? Голод, Мор, Война и Смерть! Вот они, истинные правители.
- Но ведь есть и жизнь, любовь, надежда!
- Заверяю тебя, надежды почти нет. Если же бог любви и жизни когда-либо и существовал… то он уже давным-давно мертв. Некто… нечто правит вместо него. 

Не может быть… Что?! Чточточточточто это?!! Этого не должно происходить!
Неужели я…

----------
- Сонада Ая, 16 лет. Третий год старшей школы.
Спала на заднем сиденье, когда произошла авария. Ограждение прошло сквозь ее отца, водительское кресло, и пробило ей голову. Даже если она пережила это, то падение поставило точку. Множественные повреждения тканей и переломы. Левая руки почти полностью отделена от тела.
Боюсь, она даже не успела проснуться…. 
----------

Я… умерла…?

Эта мысль… лишь отозвалась странной пустотой в ее естестве.
Ха… Ха-ха-ха-ха-ха… Нет. Не может быть! Какая глупость! Сейчас… Сейчас я проснусь и…
Ничего.
Она мертва. Ее сознание отчаянно металось, пытаясь вернуться в действительность. В реальность, которой она лишилась.
Значит…
Папа, мама… сестричка!
Она не чувствовала боли, горя. Эмоции здесь были так же чужды, как время и пространство.
Но она очень этого хотела. Это было бы доказательством того, что она жива!
Чуждое присутствие вновь дало о себе знать. Теперь она поняла, что оно пыталось достичь, вороша фрагменты ее памяти.
«Ваша обитель ужасна. Жизнь в ней мучительна. Сдайся. Не сопротивляйся. Растворись в истоке. Забудь про боль и страдания…»
Зачем..? Зачем тебе это?! Почему ты хочешь, чтобы я исчезла? Ты… жалеешь меня? Нет… Нет! Я не хочу умирать!
Она осознала, что Акаша начала неторопливо притягивать ее к себе. Ая отчаянно направила все свое естество на то, чтобы воспротивиться этому.
Получилось! Движение замедлилось, и она заставила себя отпарить как можно дальше от ужасающего теперь образа «лунного затмения» в успокаивающие объятия бескрайней черной пустоты.
Хм… Люди. Вы такие интересные.
На этот раз это не было чем-то из ее воспоминаний. Если бы Ая могла, то она бы сейчас злобно оскалилась.
Я не сдамся!
 
3

- Ну вот.
Токугава размашистым жестом расписался в отчете за смену и широко зевнул. Его ночная смена подошла к концу, и он надеялся как можно быстрее добраться домой, разобраться с вечным ворчанием жены и лечь спать.
Он уже несколько лет подрабатывал охранником в больнице Окаи. Работенка скучная, но совсем непыльная. Изредка начиналась суматоха, когда сюда попадала какая-нибудь важная шишка, но в целом он только тем и занимался, что читал журналы, глазел на мониторы и болтал с дежурными медсестрами. К тому же с основной его работой это никак не пересекалось. Жене его, правда, это не особо нравилось, но он уже давно не придавал ее словам особого внимания.
Бросив на стол журнал смен, Токугава потянулся, разминая мышцы, и уже начал было надевать свою куртку, как в помещение вбежал верзила-медбрат с пепельно-серым от испуга лицом. Токугава удивленно воззрился на него, мимолетом наблюдая, как с лба медбрата скатываются капли холодного пота.
- Ты чего, Кояма? Если случилось чего, то моя смена уже кончилась…
- Токугава, - напряженным тоном перебил его Кояма, - ты ночью не заметил ничего необычного?
- Кроме сплетничавших в сестринской девчонок? Вроде нет, - пожал плечами Токугава. Тем не менее, он невольно вызвал в памяти экраны камер наблюдения, но ничего из повторяющихся день за днем скучных кадров не вызвало у него подозрения. Тем не менее, он напрягся. Такого здоровяка, как Кояма, сложно было чем-то напугать.
- Слушай, будь другом, а? – Кояма положил ему ладони на плечи, и Токугава почувствовал исходящую от них дрожь. – Покажи мне запись камеры в морге.
- Морге?
- Ты наблюдал за ним ночью?
- Ха… Зачем? Это же морг…
Токугава озадаченно почесал пальцем бровь, сел в кресло и вызвал на экран картинку с камеры в морге. Камера висела в дальней части помещения, охватывая ряды каталок, из которых лишь несколько было занято накрытыми белой тканью телами, и запертую дверь.
- Ну и что? Морг как морг.
- Вон та каталка в дальнем ряду…
- Она пуста.
- В том-то и дело! – воскликнул Кояма. – Вчера к нам доставили трупы с места ДТП: мать, отец и взрослая дочь.
- Не помню такого, - покачал головой Токугава.
- Это было еще до твоей смены, - Кояма принялся сосредоточенно тыкать пальцем в экран. - Вот! Видишь? Вот отец, вот мать, а здесь… здесь должна лежать девушка!
- То есть «должна»? Хочешь сказать, у нас труп из морга пропал?
- Именно! – свистящим шепотом подтвердил Кояма.
- Ну и? Может, его уже просто забрали.
Однако, лицо Коямы без всяких слов сказало Токугаве, что это не так. Охранник замер на мгновение, после чего принялся возиться с записывающей аппаратурой. Не может быть, чтобы покойник просто встал и ушел! Как бы то ни было, это произошло в его смену, значит, нагоняя ему не избежать. Надо как можно скорее с этим разобраться.
- Так, вот запись, - пробормотал Токугава и отмотал на час ночи. – Ого! Там действительно лежит тело!
Кояма промолчал, напряженно глядя в экран. Токугаве было не по себе от абсурдности ситуации. Он отмотал еще на час вперед. Никаких изменений.
- Слушай, пойди и спроси у кого-нибудь, может, ее действительно…
- Гляди… Гляди!
Токугава поднял взгляд на экран и почувствовал, как кровь начала холодеть в его жилах.
Белая ткань, накрывавшая тело, пошевелилась, после чего труп резко принял сидячее положение.
- Твою мать! – закричал Токугава. Кояма лишь судорожно сглотнул. Они, как загипнотизированные, продолжали следить за записью.
Ткань сползла с лица трупа и упала на пол.
Девушка – мертвая девушка – неподвижно сидела на каталке. Над ней еще не успели поработать, поэтому она была облачена в одежду, в которой приняла свою смерть. Свитер, куртка и юбка были залиты кровью, чулки изорваны. Пробитая голова свисала на сломанной шее.
Она не шевелилась. Токугава протянул дрожащую руку и включил перемотку. Время в углу экрана побежало вперед. Труп продолжал сидеть на каталке еще около часа. Изредка его голова неестественно дергалась, нагоняя еще больше ужаса на оцепеневших мужчин.
- Глазам своим не верю… - прошептал потрясенный Кояма. Токугава промолчал. Все слова, которые ему так хотелось озвучить, скапливались где-то в глотке, не желая слетать с его губ.
- Стой! Останови!
Он вздрогнул и подчинился. Лишь спустя секунду он понял, с чем была связана судорожная просьба медбрата.
Девушка вновь начала двигаться и сползла с каталки. Не успела она коснуться пола, как ноги ее подкосились. Токугава с Коямой замерли, не осмеливаясь даже вздохнуть, но труп каким-то образом сумел сохранить стоячее положение. Неуклюже переваливаясь, мертвая девушка повернулась к камере. Она стояла, чуть наклонившись вперед, сломанная нога была неестественно выгнута. Левый рукав куртки был разодран, являя взору двух потрясенных мужчин безвольно висевшую на клочке мышц и кожи руку. Лицо ее наполовину скрывала челка спутанных черных волос, однако Токугава и Кояма почему-то почувствовали, что она смотрит прямо на них, и от этого их забила безудержная дрожь.
Им хотелось броситься вон из комнаты, вопя, словно перепуганные дети, но ужас приморозил их к полу, не оставляя им другого выбора, кроме как смотреть…
- Что она… что оно делает..?
- Просто стоит… И смотрит. Черт! Черт, черт, оно смотрит прямо в камеру!
- Успокойся! – воскликнул Токугава, явно сам начавший терять самообладание, и вновь включил перемотку.
Труп девушки не двигался с места еще полтора часа. И опять ее тело время от времени сотрясали гротескные судороги, похожие на резкие движения сломанной куклы, которые в быстрой перемотке выглядели поистине кошмарно.
Когда мертвец вновь покачнулся, Токугава ударил по кнопке, возвращая записи обычный темп. Девушка отвернулась от камеры и ее тело теми же резкими ломанными движениями побрело к дверям, ведущим вон из морга.
- Кояма… - Токугава медленно перевел взгляд на медбрата. – Когда ты пришел туда сегодня, дверь в морг была заперта?
Тот покачал головой, не отрывая взгляда от монитора.
Подойдя к дверям вплотную, мертвец резко остановился. Его правая рука медленно поднялась и легла на дверную ручку, после чего резко повернула ее. Ничего не произошло.
- Ночью она была заперта, - пробормотал Токугава. Страх чуть отступил на второй план, пуская на свое место обычное человеческое любопытство. – Я сам проверял. Но как же она тогда…
Не успел он договорить, как мертвая девушка на записи вдруг покачнулась и шарахнула кулаком по запертой двери. Мужчины вздрогнули и переглянулись. Тело девушки опять сотрясла непонятная судорога. Безвольно висевшая голова медленно перекатилась к другому плечу.
- Слушай… - тихо произнес Кояма. – Тебе не кажется, что для мертвеца она ведет себя довольно… разумно?
- Что? – прошипел Токугава. – Что ты мелешь?!
- Не знаю, - Кояма завороженно наблюдал за экраном. – Но мне почему-то кажется, что ее словно кто-то направляет… как марионетку…
- Откуда ты… Аааааа!!
Тогукава резко отпрянул от монитора, опрокидывая кресло, в котором он сидел. Кояма позеленел и склонился над мусорным ведром, куда его вырвало спустя несколько секунд.
- Она… Она…!
Правая рука мертвеца сомкнулась на безжизненной левой и… резко дернула в сторону, отделяя ее от тела. У записи не было звука, но поглощенным ужасом и отвращением Токугаве и Кояме показалось, что они услышали влажный треск разрываемых мышц. Стоя спиной к камере, девушка склонилась над своей оторванной рукой, кисть которой безвольно болталась в воздухе.
- Охренеть… - кое-как отдышавшись, Токугава на цыпочках, словно боясь, что мертвец на записи его услышит, вернулся в свое кресло. – Она что… жрет свою руку?
Спустя мгновение к нему присоединился вытирающий рвоту с губ Кояма. Его ошарашенный взгляд говорил о том, что сегодня же он, скорее всего, уволится отсюда ко всем чертям.
- Грызет кость… кажется…
- Что за херня творится?!!
Тем временем мертвая девушка вновь покачнула своей головой и забросила оторванную руку на плечо. Было видно, как кровь стекает на ее свитер, где ее и так хватало с лихвой. Она медленно поднесла свою правую руку ко рту и что-то выплюнула.
- Что это?
Токугава вплотную приблизился к экрану, стараясь что-то разглядеть в не блещущей четкостью картинке.
- Похоже… осколок кости. Мать твою налево, она расхерачила зубами собственную кость! Но за…
Вопрос застрял в его глотке, когда он увидел, как мертвец брякнулся на колени перед дверьми и принялся ковыряться осколком кости в дверном замке.
- Ну это уже просто ни в какие ворота… - выдохнул Кояма и уселся прямо на пол, обхватив голову ладонями. Казалось, все силы в один миг оставили его тело. Токугава сидел в своем кресле остервенело грызя ноготь большого пальца руки. Все мысли исчезли из его головы. За несколько минут он успел увидеть такое, что на корню изменило его отношение как к жизни, так и к смерти. Мало того, что он увидел покойника, который не только почему-то не желал оставаться таковым, но еще и замки взламывал более чем радикальным способом!
Ждать пришлось недолго. Спустя несколько секунд мертвая девушка резко толкнула дверь, и та послушно распахнулась. Поднеся ненужный теперь осколок кости к лицу, она как будто внимательно изучала его с минуту, после чего (Токугава охнул и схватился за голову) проглотила его. Она кое-как поднялась на ноги и вновь повернулась к камере. Токугава напрягся, но больше ничего не смог увидеть, потому что картинка резко исчезла, сменившись помехами.
- Что за…? – Токугава понажимал кнопки, но без толку. Запись продолжала идти, но картинка исчезла. – Кояма… Эй, Кояма!
Медбрат что-то промычал, но все же поднялся с пола и вновь вперил свой взгляд в экран.
- Что это?
- Не знаю. Она просто повернулась к камере и…
Он замолк, потому что изображение вновь пришло в норму. Морг пустовал. Все выглядело вполне обыденно, за исключением валявшейся на полу белой ткани возле одной из пустующих каталок и распахнутой настежь двери. Таймер показывал, что помехи шли ровно четыре минуты.
- Где она?
Токугава не ответил, отчаянно пытаясь найти хоть какой-нибудь признак того, что они видели то, что видели.
Внезапно экран начал темнеть. Будто какая-то тень накрыла объектив камеры. Вначале Токугава подумал, что это какие-то неполадки с оборудованием… но затем он увидел.
Спутанные черные волосы. Бледная, как мел, кожа…
Хитрая ухмылка, выставляющая напоказ окровавленные зубы…
И пустые глаза. Лишенные жизни, но горящие нечеловеческим разумом.

Лицо мертвой девушки прямо перед объективом камеры.

Токугава вскричал и, вновь опрокинув стул, оказался в другом конце комнаты, прижимаясь к стене. Сердце истошно колотилось о грудную клетку, словно силясь вырваться наружу, прочь от обрушившегося на него кровяного напора. Кояма же с пепельно-серым лицом остался стоять на месте. Казалось, потрясение просто лишило его сил двигаться.
- Эта тварь…! Эта чертова тварь!
Девушка продолжала улыбаться в камеру еще несколько мгновений, после чего запись вновь исказили помехи.
- Токугава-сан? – в дверь постучали, и в комнату вошла одна из медсестер. – Токугава-сан! Вы пальто мое не видели? А то я… - она замолкла, когда увидела бледные лица Токугавы и Коямы. – Вы… вы чего?
Мужчины переглянулись.
- Пальто умыкнула…
- К-кто? – опешила медсестра, переводя взгляд с охранника на медбрата и обратно.
- Звони в полицию, - тяжело вздохнув, выдавил из себя Токугава.
- И в храм, - едва слышно добавил Кояма.

 
4/b]

- Знай же, уничтожения носителя мало, чтобы избавиться от демона. Тебе нужно проникнуть до его сущности, сковать, лишить свободы… и раздавить железной волей. Ты еще познаешь эту науку.
- Зачем ты мне это рассказываешь..?
- Вскоре ты поймешь.
- …Что?
- Две сущности не могут обитать в одном теле. Рано или поздно, та, что сильнее, возьмет верх. Я же этого не хочу. Ты упорно борешься за жизнь, и это меня… поражает до глубины души, как вы, люди, любите говорить. Мне некуда идти. Овладев физической оболочкой, я не в состоянии ее покинуть. Но все же я предпочту стать с тобой одним целым, слиться с тобой и лишиться воли, чем отправить в небытие такое храброе существо как ты. Даже перестав осознавать себя, я смогу оказать тебе услугу.
- Но почему…? Эй… Эй! Отвечай же! Ну!!
 
[b]5

Сознание вернулось с такой резкостью, словно оно рухнуло с каких-то неведомых высот. Ая резко изогнулась на земле, затылок ткнулся в холодный асфальт. Судорожный вдох эхом разнесся по пустынной улице. Следом за сознанием ее накрыла зловещая паника. Тяжело дыша, Ая не глядя поползла вперед, ломая ногти, словно кто-то преследовал ее.
Впереди царил спасительный сумрак. Ая заползла за угол и, укрывшись за мусорным баком, прислонилась спиной к стене дома. Воздух, казалось, никак не желал проникать в ее организм. Восстановленные легкие без особого успеха пытались вновь постичь таинства дыхания. Ая вновь попыталась втянуть в себя воздух, и влажный кашель чуть не вывернул ее наизнанку. Девушка до крови закусила губу, только для того, чтобы дать себе понять, что она все-жива, и закрыла глаза. Сейчас ни одна мысль не могла ее занять… Лишь желание вновь научиться дышать, всей сущностью сконцентрироваться на этом… Вдох. Выдох. Вдох... Выдох…
Постепенно, дыхание пришло в норму. Тело, за несколько дней уже дважды успевшее сменить владельца, приняло старую хозяйку. Следом пришло тепло. Ая вымученно улыбнулась.
Это все сон. Бесконечно долгий кошмар. Сейчас она просто откроет глаза и обнаружит себя в постели в своей комнате…
Бетонная стена уставилась на нее из полумрака своим уродливым неровным серым ликом.
Ая всхлипнула.
Память словно дала сбой и отрывками принялась возникать перед ее внутренним взором. Девушка судорожным движением сбросила с плеч пальто. Сквозь разорванный рукав курточки в районе плеча виднелся свежий шрам ярко-красного цвета. Ая медленно сжала и разжала пальцы в кулак. Рука беспрекословно повиновалась.
- Что за…?
Она не помнила аварии, но… Но она знала, что почти лишилась руки, ее голова была пробита, много костей переломано… Ая коснулась головы и нащупала лишь тонкую кровавую корочку.
Она была в порядке.
Страж. Он вернул к жизни ее тело, указал обратный путь ей самой, при этом пожертвовав собой и слившись с ней воедино. Справедливость в ее чистом воплощении, спасшая душу, не заслуживавшую смерти. Айе хотелось пожалеть его, но она почему-то подумала, что он бы это не одобрил.
Однако… чувствовала она себя отвратительно. Голова болела так, что, казалось, вот-вот развалится по кусочкам, а кости болели так, словно ее долго и обстоятельно пинали ногами. И… что-то будто отравляло ее изнутри. Постанывая, Ая перекатилась на четвереньки и ее вырвало. Сквозь мутную пелену девушка разглядела на земле неровные куски мертвой плоти и остатки застоялой крови, которые так и не успели покинуть ее организм. Испуганно вскрикнув, Ая шарахнулась в сторону, но паника на этот раз прошла на удивление быстро.
Дрожа с головы до ног, девушка кое-как поднялась на ноги (кость одной из них при этом подозрительно скрипнула). К Нане за помощью идти было нельзя, она бы лишь перепугалась до смерти, когда ее мертвая подруга постучится в дверь. Единственный путь, который ей остался, это…
Домой.
Улыбка мамы. Забавные морщинки в уголках глаз папы. Некогда радостные, но теперь тяжелые, словно могильный камень, воспоминания накатили на нее тягостной волной.
Неровной походкой Ая побрела по улице, оставляя за собой практический незаметный след из слез на мерзлом асфальте.

***

Запах привел его сюда. До отвращения знакомый аромат извечного врага.
Его присутствие извращало окружение: стены почернели, вода в луже протухла в мгновение ока, а мусорный бак натужно заскрипел, когда по нему побежала невесть откуда взявшаяся ржавчина.
Запах вел его, словно горящая во мраке свеча. Он посмотрел себе под ноги и обнаружил лужицу загустевшей мертвой крови, в которой застыли куски загнивающей человеческой плоти. Он встал на колени и ухмыльнулся. Закапала слюна, смешиваясь с темной багряной жидкостью.
Он склонился, кончик носа едва касался зловонного мяса. Рот его раскрылся, обнажая неровные черные зубы.
Он принялся жадно поглощать плоть. Аллею наполнил резкий смрад желудочного сока. Зубы работали без устали, язык жадно слизывал мертвую кровь с асфальта.
Покончив со своим тошнотворным делом, он выпрямился. Запах по-прежнему манил его, ускользая из аллеи и теряясь где-то вдалеке. Он неспешно пошел вперед, но через пару секунд остановился вновь.
На земле лежал мужчина. Живой… хотя это состояние можно было назвать жизнью лишь с натяжкой. Грудь его поднималась и опускалась, но… он просто не понимал, что жив. Вместо глаз зияли черные пустоты, а кожа вокруг глазниц посерела и потрескалась. Его душа была выслана из тела, а выжженные глаза лишали ее возможности вернуться обратно. Должно быть, бедняга уже растворился в Акаше.
Однако, его это совершенно не трогало. Скорее, наоборот. Язык плотоядно облизнул растянутые в улыбке бледные губы.

***

Дом неодобрительно уставился на нее лишенными жизненного света окнами. Ая почему-то чувствовала, что может его понять. Полноценная счастливая семья воздвигала в своей обители умиротворение и гармонию, но… теперь его единственный обитатель – Ая. Это все равно, что подарить девочке не всю куклу, а лишь ее голову, руку или ногу…
Дом выглядел подавленным. Одиноким. Он стал абстрактным зеркалом, отражавшим состояние своей оставшейся в живых единственной хозяйки… 
Горе постепенно сошло на нет, превратившись из давящего угнетающего чувства в тупую приглушенную боль. Однако слезы продолжали течь по ее щекам. Нетвердой походкой девушка подошла к входной двери и принялась возиться с ключами, которые обнаружились под подкладкой куртки, куда она всегда их прятала.
Пустота. Безжизненность. Они обволокли потонувший в полумраке дом. Войдя в прихожую, Ая не удержалась и, прислонившись спиной к стене, медленно сползла на пол, давясь слезами. Эмоции и воспоминания вновь нахлынули на нее. Вот мама, мурлыча что-то под нос, роется в комоде, выискивая отвертку, чтобы завернуть вечно разбалтывающийся шуруп в столе. Вот она сама, еще совсем маленькая, радостно смеясь, носится по коридору, преследуемая папой, который корчил страшные рожи…
Нет… Мама, папа… Почему…? Почему только я…?
- Мяу!
Ая вздрогнула и встретилась взглядом с возникшими из полумрака немигающими желтыми глазами.
- Като-сан…
Кот поспешно подбежал к скрючившейся в углу прихожей хозяйке и принялся тереться головой о рукав пальто, выпрашивая, чтобы его, наконец, покормили.
Девушка сгребла животное в охапку и прижала к груди. Слезы катившиеся из воспаленных глаз, терялись в густом рыжем меху. Однако, мягкий, теплый и мурлычущий зверек своим присутствием потихоньку успокоил ее. Невольно сочувствуя своему любимцу, Ая только сейчас сама поняла, как же сильно она голодна. Казалось, питайся она от электричества, то подчистую осушила бы целую электростанцию. Прижимая кота к груди, Ая направилась на кухню. Помещение наполнилось мягким свечением, когда она открыла холодильник.
- Держи. Наедимся же с горя…
Бросив коту кусок говядины, Ая принялась потрошить холодильник. Рыба, мясо, консервы, овощи… Девушка с жадностью поглощала все то, что еще не успело испортиться. Желудок, который еще недавно был разорван, отчаянно запротестовал, отозвавшись резкой режущей болью, но Ая не обращала на нее внимания.
Наконец, почувствовав, что голод отступил, Ая закрыла холодильник и побрела в гостиную. Там она рухнула на диван и вскоре уснула. Сбежав в мир сновидений, она лелеяла слабую надежду никогда оттуда не вернуться…     

***

Дверь оказалась не заперта. Повернув ручку, он распахнул ее и вошел в прихожую. Полумрак не смущал его, манящий аромат был лучше самой яркой лампы.
Он огляделся. Аромат терялся где-то в гостиной. Цель, которую он так жаждал уничтожить… разорвать, поглотить! Она была здесь! Слюна закапала из уголка его губ и зашипела, падая на паркет.
Но не успел он сделать шаг, как из-за угла возникло маленькое животное с горящими во тьме глазами. Кот. Зверь зашипел и припал к земле, прижав уши к голове. Маленькие клыки оскалились, явно не одобряя вторжения незваного гостя.
Кот его совсем не интересовал, несмотря на всю его внешнюю аппетитность. Проигнорировав зверя, он направился в сторону гостиной. Кот зашипел еще громче и запрыгнул на комод. Стоявшая на нем ваза покачнулась и грохнулась на пол. Громкий звон эхом разнесся по всему дому. Он напрягся.
Маленькая дрянь…

Даже перестав осознавать себя, я смогу оказать тебе услугу.

- Явился, наконец.
Он резко развернулся. Посреди гостиной высился темный силуэт. Девушка. Глаза ее горели нездоровым голубым огнем.

***

Одержимый не стал церемониться и бросился на Аю. Выглядел он отвратительно: грязная одежда, сальные волосы, бледное лицо на котором зиял искаженный ненавистью рот, усеянный гнилыми зубами… и большое гнойное пузо, неприятно колыхающееся при каждом движении.
Тем не менее, он оказался на удивление прытким. В мгновение ока перемахнув через диван, он прыгнул на девушку, намереваясь всадить в нее свои черные когти. Ая мягким текучим движением ускользнула в сторону и, извернувшись, пнула нападающего в голень. Одержимый споткнулся и кубарем покатился в сторону, царапая когтями паркет. Издав булькающий рык, он вскочил на ноги. Горящие ненавистью глаза уставились на Аю, которая со скучающим выражением на лице спокойно стояла у окна, даже не пытаясь атаковать. Брызжа едкой слюной, одержимый впился когтями в телевизор и изо всех сил швырнул его в девушку. Ая ухмыльнулась. Ее руки двигались с невероятной скоростью. Перехватив летящий в нее телевизор, она резко крутанулась на месте, сохраняя инерцию броска и запустила «снаряд» обратно с удвоенной силой. Все произошло за секунду. С оглушительным звуком телевизор впечатал одержимого в стену.
- Мой черед, - пробормотала Ая.
Она была невероятно быстра. Вот она стоит в дальнем конце гостиной – и вот ее рука уже вцепилась в лицо одержимому и изо всех сил вдавила его голову в стену. Послышался хруст черепа.
Ая, наконец, потеряла самообладание. Беспросветная ярость полностью поглотила её. Прорычав что-то нечленораздельное, она еще раз изо всех сил приложила одержимого головой о стену и принялась с чудовищной скоростью наносить сокрушительные по силе удары. Одержимого мотало из стороны в сторону, кровь разлеталась в разные стороны. Хруст костей и неприятное чавканье плоти казались просто оглушительными.
Через несколько секунд натянутая кожа на животе одержимого не выдержала и лопнула. Гнилостный смрад заполонил комнату, когда рука Айи по локоть погрузилась в зловонные внутренности. Это замедлило ее всего на мгновение, но…
Одержимому этого было более, чем достаточно.
Схватив девушку за шею, он повалил ее на пол. Его силы было достаточно, чтобы хрупкая Ая, казалось ему пушинкой. Не разжимая своей хватки на шее, он принялся колотить ее о пол. Паркет трещал по швам.
- Я сожру тебя!
Подбросив Айю в воздух, он пинком отправил ее в полет через всю гостиную. Шея чуть не сломалась в третий раз, когда она врезалась в стену.
Тело неопытно… слишком слабо…
Перевернувшись, Ая подняла взгляд и увидела падающую на нее громаду одержимого, которая через секунду оборвет ее жизнь.
- î÷èùåíèå!! – рявкнула девушка. Горло ее скрутила судорога, десна закровоточили в мгновение ока. Слово, не принадлежащее этому миру, сорвалось с ее губ и с невероятной силой обрушилось на одержимого, сметая его в сторону.
Ая вскочила на ноги. Кровь тонкой струйкой стекала из уголка ее рта на пол. Одержимый тоже поднялся на ноги, хотя это можно было бы счесть настоящим чудом: плоть его была разодрана неведомой силой, а кости – переломаны.
Тем не менее, исход был очевиден.
Одержимый испустил полный боли вопль, когда Ая врезалась в него и погрузила скрюченные пальцы в его развороченную грудную клетку. Сдавленно зарычав, девушка разломала ребра и вырвала сердце…
Глаза ее заполыхали еще сильнее. Материальный мир исчез. Дергающееся тело одержимого растворилось в пустоте.
Осталась лишь мечущаяся туда-сюда бесформенная сущность демона, силящаяся покинуть своего носителя.
Девушка протянула к ней руку. Пальцы ее начали медленно смыкаться.
Вот ты и попался…

***

Охотник вбежал в дом. Царила тишина. След одержимого демоном, по которому он шел вот уже несколько часов, обрывался здесь. Дом казался безжизненным. Неужели он опоздал?
Блеснула металл, когда затянутая в перчатку рука извлекла из-под форменного плаща Организации Охотников на Демонов армейский «Глок». Взяв оружие наизготовку, боец скользящей походкой двинулся вперед.
- Мяу?
Охотник замер. Дуло пистолета уставилось на кота, который выбежал из гостиной навстречу очередному гостю. Мужчина прищурился, приметив темные следы, которые зверек оставлял за собой. Проследив за ними взглядом, он увидел лужу крови, которая натекала откуда-то из гостиной.
- Черт…
Охотник бросился вперед, но представшее перед ним зрелище поразило даже такого опытного бойца, как он.
В гостиной царил сущий хаос. Пол, стены и даже потолок были обильно заляпаны кровью. Рядом с перевернутым диваном виднелась груда смердящего мяса, в котором с трудом угадывались человеческие очертания. Одержимый. Носитель мертв, а демон уничтожен.
Рядом с обезображенным трупом скрючилась девушка лет шестнадцати. Выглядела она под стать ситуации: растрепанная, вся в крови, левая рука свисала безвольной плетью. Она медленно покачивалась взад-вперед, словно в трансе, прижимая к груди окровавленный кулак.
Охотник осторожно приблизился к ней и коснулся ее плеча.
- Эй! Что тут произошло? Это твоих рук дело?
Последний вопрос можно было и не задавать. Все было ясно, как божий день.
Девушка вздрогнула и подняла голову. На Охотника уставился выбитый из колеи мощным шоком человек. Неописуемый страх отчетливо читался в ее глазах.
- Я… я проснулась и… это… это… - бессвязно бормотала она.
По спине мужчины пробежали невольные мурашки. Он даже представить себе не мог, чтобы обычная школьница смогла голыми руками расправиться с одержимым, почти перешедшим в третью стадию.
Тем не менее, с увиденным не поспоришь. И сделать можно было только одно. Заэлькхан наверняка ей заинтересуется.
Охотник стремительно склонился к девушке. Удар ребром ладони – и Ая без чувств растянулась на полу.
Последнее, что она слышала, это жалобное мяуканье ее любимца…   

Once upon a time…

- Като-сан…
Проснувшись от своей дремы, Бладен Фист увидела большого черного кота. Он сидел на парковой дорожке напротив скамьи, где устроилась женщина, и внимательно изучал ее своими желтыми глазами. Охотница, поколебавшись немного, наклонилась вперед и протянула руку, чтобы погладить животное, но кот вдруг выгнул спину и зашипел. Бладен Фист отдернула руку и нахмурилась.
- Маленькая зараза…
Все животные сторонились ее вот уже пятнадцать лет. Бладен Фист это не очень трогало, но у нее еще сохранилась любовь к кошачьим, и порой это оборачивалось ей боком в душевном плане.
Кот поспешно ретировался, безошибочно чувствуя в женщине что-то… чужое. Она бы слукавила, если бы сказала, что винит его.
Помяв в руке банку с давно остывшим кофе, Бладен Фист отложила в сторону новостную газету и откинулась на спинку скамьи. Дневное солнце уходящего лета вяло светило сквозь прорехи в облаках, мягко касаясь своими лучами ее смуглой кожи. Охотница задумчиво постучала пальцем по губе. Судя по газете, она угодила в самый настоящий балаган. Ее Организация, маги, церковники и прочая шваль сбежались сюда, словно на бесплатные плюшки. Несмотря на ее долгую самоволку, начальство исправно информировало ее о различных происшествиях с мягкими, но настойчивыми просьбами вернуться к исполнению служебных обязанностей. Еще бы, кому захочется потерять такого монстра, как она. Не говоря уж о том, чтобы спорить с ней. Личная вендетта, уведшая ее из Организации пару лет назад, теперь казалась ей банальной обидой эгоистичного ребенка. Сейчас ей уже просто хотелось найти свои цели. Убить не убьет, но хорошенько отшлепает, это точно.
Но теперь ей опять мешали. Мировое стадо, слетевшееся в Фуюки. И все из-за какой-то ржавой чашки, исполняющей желания. Ну не бред ли?
- Йоу!
Чья-то ладонь с силой опустилась на ее плечо. Бладен Фист вскочила; Спрятанный под плащом кукри покинул ножны в мгновение ока. Кончик лезвия остановился в дюйме от лица симпатичной девушки.
- Ой-ой, Ая-тян, так всех друзей можно растерять! – хихикнула она.
Девушка была облачена в наряд обычной жрицы, что уже экзотично выделяло ее, однако одетая поверх обычная джинсовая куртка… это уж совсем. Но главной ее особенностью были не наряд и не смазливое личико – ее волосы были абсолютно седыми. Кроме того она смогла подобраться к матерой Охотнице практически незаметно. Она была лишь островком пустоты в ткани мироощущения, ее присутствие невозможно было почувствовать.
- Кириха, - буркнула Бладен Фист, пряча кукри и вновь усаживаясь на скамью. Амакура Кириха, двадцатипятилетняя верховная жрица клана Амакура, весело нарезала вприпрыжку пару кругов вокруг нее, после чего приземлилась рядышком.
- Как я рада тебя видеть, Ая-тян! И ты рада! Ведь рада? Я знаю, что рада!
А ведь она права. Не из-за наивной уверенности, что Бладен Фист обрадуется старой подруге. Она просто знала. Знала и видела все.
- Не жужжи, - поморщилась Охотница. – И не называй меня «Ая-тян»!
- Но ты ведь Ая, - чуть ли не искренне округлила глаза Кириха. – Меня ведь не обманешь.
- Да… ничто от тебя не укроется.
Кириха довольно угукнула. Взгляд Бладен Фист сместился в сторону. – А ты что здесь забыл?
Рядом со скамьей возвышался Гото Кендзи, очевидно приставленный к Кирихе в качестве сопровождения. На лице его застыло страдальчески-непреклонное выражение героя-мученика.
- Здрассте, шеф, - проблеял Гото. Улыбка его была похожа на нервный тик. Бладен Фист мгновенно забыла про него. Несмотря на его дружбу с Асагами, он ее не интересовал.
С пару минут они сидели молча. Фист хмурилась, глядя в никуда, а Кириха то и дело вертелась на месте, с интересом осматриваясь. Женщина невольно пожалела ее. Это второй случай на памяти когда Кириху вообще выпускали во внешний мир с территории клана.
Редкие прохожие находили эту картинку довольно занятной: смуглокожая женщина с идеально белыми волосами, в потрепанных джинсах, внушительных боевых сапогах, черной рубашке и сплошь усеянном заплатами плаще Организации и седая девушка в экзотичном наряде и внушительным шилом в пятой точке. Гото вообще казался здесь не к месту, как зуб в носу.
Но никто даже не подозревал, что на скамье сейчас расположилось два монстра. И лишь один из них успешно прятался за маской беспечности и легкомыслия.
- Какими судьбами, Кириха? – наконец, подала голос Бладен Фист. Кириха подняла палец, прося подождать, после чего повернулась к Гото и с лучезарной улыбкой протянула руку. Тот с каменным лицом вручил ей банку сока. Бедняга, он, видимо не подозревал, что если тебя приставили к выпущенной на волю Кирихе – опасайся внушительных финансовых затрат.
- Старик Рейнхардт приезжал. Я знала о визите и сказала «Погнали!», едва он только переступил порог храма. Видела бы ты его лицо, ха-ха-ха! Теперь я координатор, начальник и сестра родная всем присутствующим в Фуюки Охотникам. И тебе, Ая-тян! Сестренкааа!
- И что? – Фист показала кулак приготовившейся броситься обниматься Кирихе. – Получается, наши уже в выигрыше? Ведь ты все знаешь, зришь миллионы образов прошлого, настоящего и будущего, выворачиваешь души людей наизнанку за доли секунды… Вознесшаяся Амакура, сестроубийца, наша козырная карта. Ха…
- Иди ты! – надулась Кириха. – Не стану я делать ничего такого. Исход мне уже известен, но я ничего никому не скажу, вот уж дудки! Вот так вот, минимальное невмешательство с моей стороны, иначе же будет совсем неинтересно!
Бладен Фист ничего не ответила. Ее чуткое ухо уловило слабый шелчок. Молча стоявший рядом Гото коснулся пальцем к «таблетке» передатчика, вставленного в ухо.
- Кириха-сама, - произнес он спустя несколько секунд. – Магистр Рейнхардт…
- …хочет меня видеть, я знаю, - неприязненно отмахнулась Кириха. Гото едва слышно вздохнул:
- …хочет Вас видеть. Это по поводу Асагами и вашей племянницы, - усталым тоном закончил он.
Правильно, Гото. Покажи раздолбайке, что такое манеры.
Тем не менее, Бладен Фист вздрогнула от этих новостей. Значит, они здесь в Фуюки. Осталось лишь их найти…
- Даже не думай, Ая-тян, - погрозила пальчиком Кириха. – Я не позволю трогать Акаги-тян и Мицу-тян. Даже отшлепать не дам, извращенка!
- Иначе что? – угрожающе произнесла Бладен Фист.
- Иначе я разрушу твои разум и душу.
На доли секунды маска слетела с нее, и Охотница увидела чудовище. Единственного монстра, который наводил на нее ужас.
Но прошло мгновение – и Кириха вновь ослепительно улыбалась, излучая счастье, словно маленький ребенок.
- Вот так-то, Ая-тян. Мне известна их судьба, и кому, как не тебе известно, что у тебя не выйдет ее изменить.
- А ты значит, можешь?
- Ну естественно, - хихикнула жрица. – От скуки только этим и занимаюсь. Изменение судеб – мой конек!
Бладен Фист не проронила ни слова. За легкомыслием Кирихи скрывалась суровая правда. Сестроубийцы клана Амакура – невероятно могучие существа…
- Рейнхардт просил подойти сейчас, - скорее утвердительно, нежели вопросительно вымолвила Кириха. Гото помедлил и кивнул.
- …Да, Кириха-сама.
- Чудненько, значит, у нас пара часов свободного времени! – воскликнула юная глава клана, вскакивая со скамьи. Гото приоткрыл рот от удивления, явно не наблюдая логики в словах Кирихи. – Идем, Гото-сан, я хочу посмотреть торговый центр! Ая-тян, ты с нами!
Поднимаясь со скамьи, Бладен Фист наблюдала, как Кириха порхающей походкой устремляется прочь из парка, навстречу центру города
Изменение судеб, значит…
- Ая-тян, не отставай!
Помедлив, женщина направилась следом за удаляющейся Кирихой и ее «телохранителем». Едва слышное бормотание слетело с ее губ:
- Кириха… где же ты была пятнадцать лет назад?