Глава 1

Переступая мне дорогу, убедись, что страдаешь бессонницей. Так ты сможешь достойно встретить своею последнюю ночь, с которой приду я.
Бладен Фист, глава оперативного отдела Организации Охотников на Демонов

- Нет, честно, ты разыгрываешь меня? – Уже в пятый раз за последние несколько минут спросила девушка, растрёпанная и явно наспех одетая, перепрыгивая через три ступеньки за раз, стараясь поспеть за хмурым и, похоже, страдающим вечным недосыпом долговязым мужчиной, кутавшимся в серый плащ. Этаж за этажом они спускались вниз, сопровождаемые лишь отражавшимися от холодных каменных стен звуками их шагов и тусклым светом покоившихся в красивых бронзовых канделябрах свечей. То и дело раздавалось звучное «шлёп!», когда тяжёлая подошва ботинка или женская туфля попадали в лужицу свежей крови, которые то тут, то там матово блестели на выщербленных ступенях, соединяясь между собой едва заметными неровными красными линиями.
- Я что, похож на того, кто будит людей в три часа ночи, только чтобы разыграть их?
- Да, - недолго думая, ответила девушка. Долговязый неприязненно поморщился.
- Не ровняй всех по себе.
Девушка хмыкнула, схватилась рукой за перила и грациозно перемахнула на один пролёт вниз. Мужчина невольно попятился, когда её хитрая и явно довольная ухмылка возникла прямо перед ним.
- Просто тебя бесит тот факт, что у тебя начисто атрофированное чувство юмора, - развернувшись на каблуках, она стремительно побежала вниз. Долговязый скрипнул зубами.
- Есть у меня чувство юмора! – крикнул он вдогонку, явно считая себя несправедливо обиженным и оскорблённым.
- Такое мааааленькое-маленькое, но может быть всё-таки есть, - донеслось откуда-то снизу. Откровенно издевательские нотки заставили его оскалиться акульей ухмылкой и поспешить следом за своей спутницей в ускоренном темпе.
- Ах ты недо-Асаками! (нынешняя семья Асагами является побочной ветвью уже не существующего клана Асаками, одного из кланов-основателей Организации Охотников на демонов, - прим. автора)
- И это мне какой-то Гото говорит! (клан Гото незначителен по статусу и размерам, однако в Организации выходцы из него известны в первую очередь врождённым Элементальным Родством с Элементом Тени, - прим. автора)
Переругиваясь между собой, они достигли самого «дна» лестницы, где сидела на гранитном постаменте невероятно уродливая горгулья, которая вдруг одарила сразу же притихшую пару холодным голубоватым светом слегка раскосых глаз. Девушка невольно сглотнула, мужчина поёжился и постарался поглубже втянуть голову в плечи.
- Э… Мастер-штурмовик, Асагами Мицу, пришла навестить заключённого номер четыре, - слегка дрогнувшим голосом назвалась девушка.
- Мастер-колдун, Гото Кендзи, пришёл увидеть заключённого номер четыре, - эхом пробубнил долговязый.
Несколько томительных секунд растянулись на целую вечность. Мицу и Кендзи напряглись, уже готовые дать дёру, спасаясь от шквала защитных заклинаний, однако горгулья вдруг со скрежетом пошевелилась и наклонилась вперёд, распахнув косую, усеянную острыми зубищами пасть.
- В глаза бы посмотреть тому фрилансеру, который ставил эту защиту, - прошептала Мицу. По локоть закатав рукав своей блузки, она с явным нежеланием просунула руку в пасть горгулье, дабы та опознала идентифицирующую магическую печать, нанесённую на предплечье.
Подобные охранные горгульи стояли во всех критически важных или секретных локациях Организации. Никто уже не помнил, кто и когда установил их, а также никто конкретно не знал, по какому принципу они работают. Основной и более-менее похожей на правду была идея, что в них смешаны принципы волшебства и алхимии. Подражая технике «разделения памяти» алхимиков Атласа, горгулья одновременно считывала и обрабатывала десятки мельчайших факторов, определяющих личность, и подтверждала их считыванием личной магической печати, в которую также «вплетались» данные об уровне доступа, права и особые привилегии.
«Сеть» была напрямую связана с Советом Организации, поэтому данные о новых членах быстро заносились в «память» горгулий, а нанесением и обновлением печати занималась особая горгулья. Огромная, словно сошедшая со страниц произведений Лавкрафта, миногоподобная тварь с маленьким ртом-присоской стояла в специальной комнате на третьем подземном этаже. Выглядел этот монстр настолько омерзительно, что многие слишком впечатлительные новички теряли сознание от одного только её вида.
Установив подлинность печатей Мицу и Кендзи, гранитная фигура с чувством выполненного долга замерла. Лёгкое дуновение ветра и неясное голубоватое свечение возвестили о том, что охранные чары сняты.
За внушительной железной дверью тянулся мрачный каменный коридор, освещаемый лишь тусклыми лампами, висевшими по бокам массивных дверей тянущихся по правой коридора стороне камер заключения. Тонкий кровавый след змейкой вился к самой последней двери, рядом с которой неподвижно стоял мужчина-оперативник в чёрных одеждах Организации. Заприметив приближавшуюся парочку, он нервно кивнул в приветствии.
- Здрассте. Здесь склад мёртвых демонов? – широко улыбаясь, поинтересовалась Асагами у оперативника. Тот выпучил глаза и с непередаваемым изумлением воззрился на неё.
- Эммм… Да, - неуверенно сказал он, просто-напросто не зная, как ещё ответить на столь странный вопрос.
- Оооо, - с деланным удивлением протянула Мицу, всем своим тоном и видом словно говоря: «Как всё запущено!».
Гото, не долго думая, отвесил ей подзатыльник и оттащил за шиворот подальше от бедняги оперативника. Сам же он с непроницаемым лицом поинтересовался:
- Состояние объекта?
- Невредим, - ответил истребитель таким тоном, словно один лишь факт этого вызывал у него ненависть.
- Стоп, - Мицу совсем растерялась. – А что тогда эта кровь делает…
- Погибло два истребителя, Асагами, – проговорил Кендзи. Резкость в его словах заставила её замолчать. Несколько мгновений она смотрела на Гото странным взглядом, а потом вдруг повернулась и уверенно подошла к железной двери.
- Асагами, ты слышала меня? – грубо окликнул её Кендзи. Та отмахнулась от него, словно от назойливой мошки.
- Я хочу посмотреть на это, - в её голосе сквозь показную любознательность проскальзывала едва ощутимая злоба. Мысль о том, что нечто могло лишить жизни двух её соратников, будоражила её сознание, разжигая огонёк ненависти.
- Стойте, Асагами-сан! – встрепенулся стоявший на страже истребитель. – Вы не можете, это слишком…
Но было уже поздно. Асагами подошла вплотную к двери и стала вглядываться в царящий за ней полумрак сквозь небольшое зарешёченное окошко.
- Эй, а где же… - начала было она, но внезапно протиснувшаяся сквозь прутья решётки маленькая рука схватила её за горло. Не успела Мицу опомниться от изумления, как рука стала бешено дёргаться туда-сюда, нещадно колотя девушку о дверь камеры. Сквозь глухое лязганье тела о металл отчётливо было слышно доносившееся из-за двери рычание, которое могло принадлежать лишь…
Девочке?!
Глаза Асагами расширились от удивления, однако, в следующий миг она с трудом повернула голову в сторону напрягшегося Гото. Тот, заприметив едва заметную рябь вокруг тела Мицу, понял, что она прикрыла себя почти невидимым, не толще пальца, кинетическим барьером, и отвёл в сторону правую руку с выпрямленными указательным и средним пальцами и зашевелил губами, произнося арию.
Мицу, чувствуя на своей шее невероятно сильную хватку, поспешила упёреться ногой в стену рядом с дверью и потянула удерживающую её руку на себя. Из-за решётки послышалось протестующее, полное боли и ненависти рычание. Асагами едва заметно улыбнулась и воспользовалась своими телекинетическими способностями.
Воздух вокруг её правой руки исказился, когда её обтянуло, словно перчатка, небольшое кинетическое поле. Сжимая воздух, оно наносило невероятно сильные повреждения. Это и было одной из способностей Асагами – телекинез и создание телекинетических полей и барьеров, защищающих и служащих грозным оружием, покрывая её руки и ноги, что делало Мицу превосходным и разрушительным рукопашным бойцом.
Асагами занесла руку и несколько раз резко ударила по двери в то место, за которым, по её прикидкам, находилась голова девочки. Мелькнули голубоватые сполохи, когда обрушившийся на дверь покрытый «перчаткой» кулак оставил на ней несколько глубоких выбоин. Хватка на шее девушки ослабла, рука дрогнула и исчезла в недрах камеры. Мицу оттолкнулась ногой от стены и грациозно отскочила в сторону.
- Der Tans Der Shatten! – произнёс мелодичный голос Гото и послышался щелчок пальцами.
Лампы мигнули и погасли. Мицу и стоявший с открытым ртом оперативник заворожено наблюдали, как тени вокруг них сгущались и оживали, становясь чернее самой тьмы. Извиваясь и дёргаясь, словно клубок разъярённых змей, тени, повинуясь жесту Мастера-колдуна, исчезли в камере, просочившись сквозь зарешёченное окошко.
Раздался возглас, в котором Мицу, вопреки своим ожиданиям, вместо изумления и испуга услышала досаду. Какое-то слышалось шлёпанье, словно кто-то колотил кулаком по камню, затем глухой стук, и всё затихло.
Кендзи сделал широкий взмах, словно запахивая полу плаща. Лампы вновь зажглись, однако светили как-то тускло, словно намеренно пытаясь сгустить тени вокруг. В камере царила вязкая как мазут тьма.
- Шустрая девчушка, - пробормотала Мицу и, поморщившись, потёрла шею, где остались красные следы от ногтей и синие кровоподтёки. Гото пошевелил пальцами, заставляя тьму в камере немного расступиться, и кивнул охраннику.
- Можешь открыть.
- А что, если… - неуверенно начал явно нервничающий оперативник. Асагами посмотрела на него и рассмеялась, поняв причину его опасений.
- Никуда она не денется, - она уверенно улыбнулась и подняла ладонь, вокруг которой до сих пор мерцали голубоватые вспышки. Однако охранника, похоже, это не особенно успокоило.
- В ней сидит демон. Альфа-класса.
- А мы охотники на демонов, - заметила Асагами, - причём, тоже «альфа-класса».
Её раздражало, когда столь непостоянных сущностей, как демоны, пытались подвергнуть классификации. Причём настолько примитивной.
Проворчав что-то себе под нос, оперативник отпер дверь, и ведомая острым любопытством Асагами, наплевав на осторожность, вошла внутрь. Кендзи пожал плечами и, предусмотрительно окружив себя защитным барьером, поспешил следом.
Первое, что они увидели, были два мерцающих в темноте красных уголька, которые с нескрываемой злобой уставились на них. Мицу удивлённо присвистнула, Гото вздрогнул, словно на него подуло холодным ветром.
Воздух вокруг был пропитан яростью… Она удушающим слоем давила на разум и была чуть ли не физически ощутима, вызывая неприятное покалывание на коже…
Мицу с ужасом осознала, что не может пошевелить ни одним мускулом. Жуткий взгляд, в котором плескался бездонный океан безумия, холодными тисками вцепился в её разум, утягивая в ледяную пустоту. Асагами, словно загипнотизированный кролик, наблюдала, как два ромбовидных зрачка буквально растворялись в кроваво-красной радужке.
Мицу с трудом отвела взгляд и закрыла глаза, начав цитировать про себя Литанию против страха из Катехизиса Очищения Край-Ламах'шан. Не то, чтобы это помогло, но пока она с трудом вспоминала слова древнеегипетского наречия, напряжение спало. Мицу осторожно открыла один глаз. Затем второй. И наконец она смогла разглядеть ту, которая чуть не сломала ей шею. Из её груди непроизвольно вырвался возглас удивления.
- Будь я проклята…
Тьма в углу камеры, повинуясь воле Гото, образовала нечто, вроде гигантской паутины, в центре которой стояла на коленях с широко раскинутыми, скованными тенью руками девочка. На вид она была совсем ещё ребёнок, лет двенадцать, не больше. Рваная ночная сорочка грязной тряпкой висела на её тоненькой фигурке. Мицу даже не верилось, что в столь хрупком теле скрывалась такая чудовищная сила. Волосы девочки были длинными и, под стать глазам, ярко-красными. Голова её безвольно свесилась на грудь.
- Потеряла сознание, - выдохнул Кендзи. Взглянув на его мертвенно-бледное лицо, Асагами подумала, что выглядит сейчас не лучше.
- Что это было? Неужели развращающая аура? – спросила Мицу. Гото унял дрожь в руках и неопределённо пожал плечами.
- Не думаю, - он мягко погладил ладонью воздух. Тени в камере рассеялись окончательно, и тело девочки безвольно рухнуло на холодный каменный пол. – Слишком явное воздействие. Это же было чуть ли не прямое ментальное вмешательство. Всё дело в её взгляде. Может, Мистические Глаза?
- Близко, Гото-сан, но не в точку, - послышалось из-за спины Мицу. К чести сдержанного Гото, он лишь вздрогнул от неожиданности. Асагами же аж подскочила и, охнув, резко развернулась.
- Заэлькхан-сан! Зачем же так подкрадываться?!
В дверях камеры стоял старец, облачённый в традиционные одежды Организации: чёрная длинная шинель поверх рубашки с высоким воротником, похожей на те, что носили служители Церкви. Красный подворотничок с золотой окантовкой свидетельствовал о том, что старик был Старшим Библиарием, а эполет цвета вороньего крыла свидетельствовал о должности Главного Дознавателя. Его плечи слегка сутулились, он опирался на простую дубовую трость. Несмотря на почтенный возраст, всё в нём так и бурлило энергией, от голубых глаз, в которых плясали весёлые искорки до лёгкой улыбки и хриплого смешка.
- Что за времена пошли в Организации! Истребитель ранга Мастера застигнут врасплох! Ты, Асагами, всё такая же легкомысленная, я смотрю.
Мицу взлохматила пятернёй свои коротко стриженые каштановые волосы.
- Заэлькхан-сан, я не спала трое суток! Я только вернулась из Осаки, а меня вытряхивают из постели и гонят в казематы, чтобы посмотреть на одержимого демоном ребёнка. Разве стоит вызывать Мастера для этого?
Заэлькхан потеребил свою аккуратно подстриженную седую бородку.
- Мастер вне зависимости от аспекта всегда должен быть готов ко всему. А вам, молодой человек, - старик повернулся к переминавшемуся с ноги на ногу охраннику, - было дано чёткое указание никого не впускать.
Оперативник опустил глаза и начал что-то бормотать в своё оправдание, однако Заэлькхан вдруг рассмеялся и, не слушая его, вновь повернулся к Мицу и застывшему каменным изваянием Кендзи.
- Шустрая вы, молодёжь, ничего не скажешь!
- Стараемся, Заэлькхан-сан, - подал голос Гото. Старик прокашлялся и посмотрел на лежавшую без сознания красноволосую девочку. Лицо его приняло серьёзное выражение, а седые брови нахмурились.
- Мда… Так вот, случай этот далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Если честно, даже я не припомню, чтобы мне когда-либо встречалось подобное.
- Если всё так серьёзно, этим могла бы заняться и Бладен Фист, - недовольно пробурчала всё ещё дувшаяся Мицу. Старик посмотрел на неё с пониманием, но отрицательно покачал головой.
- Ты знаешь Бладен Фист. Она закоренелый радикал. Уничтожила бы на месте без всяких разбирательств. Для того, что мы приготовили этой девочке, она слишком… жестока. Кроме того, она твой начальник, ты её заместитель; Она сейчас в испанской глуши на задании, ты же свободна. Прослеживаешь связь? Заниматься этим – твоя прямая обязанность.
- А есть и спать я когда буду? – невинно поинтересовалась Асагами. Заэлькхан уже хотел было ответить, но Гото вмешался, прервав их грозящую затянуться словесную перепалку.
- Так что же это было, если не Мистические Глаза? И почему этот случай особенный?
Заэлькхан задумчиво стукнул тростью по полу камеры. Звук звонким эхом разнёсся по мрачной темнице.
- То, что сейчас произошло, было остаточным выбросом энергии.
- «Остаточным»? – повторила Мицу. Старик кивнул.
- Да, Асагами, ну-ка, вспоминай. Компендиум Малефикарум, глава 3.
Мицу задумалась, нервно теребя подбородок большим и указательным пальцами. Заэлькхан терпеливо дожидался, Гото же так и распирало, он чуть ли не тянул руку, словно школьник, чтобы ответить на вопрос.
- При уничтожении сущности демона, происходит всплеск высвобождаемой энергии, зачастую ведущий к смерти носителя, если процесс одержимости превысил третью стадию…
Старик довольно кивнул. Кендзи не выдержал и вставил:
- Но ведь подобное также происходит, если демон оказывается поглощён гораздо более сильной сущностью! Постойте… нет, нет… Вы хотите сказать, что…
Заэлькхан нагнулся к девочке и мягко отвёл в сторону закрывающие её лицо кроваво-красные пряди. Она была удивительно красива и выглядела такой невинной и беззащитной, что Мицу в замешательстве закусила губу. Ненависть к этому маленькому чудовищу вступила в противостояние с внезапно родившейся жалостью. И она призналась себе, что уже не знает, как относиться к этой девочке. И эта неопределённость рождала панику.
- Эта девочка уникальна, - произнёс Заэлькхан. Отложив трость, он встал на колени и приподнял бесчувственное тело с холодного пола. – Она смогла полностью подчинить демона своей воле.
Стоявшая вокруг него троица как по команде раскрыла рты от изумления. Причём, Гото, уже смутно догадывавшийся об этом, выглядел относительно спокойным, а Асагами и охранник вовсю таращились на девочку, едва сдерживая обуревающие их эмоции.
- Но это невозможно! – воскликнула Мицу, словно маленький ребёнок тыча пальцем в сторону девочки. – Нужно обладать невероятной волей и сильной личностью, чтобы только использовать даруемые демоном силы, но полностью подчинить своей воле, это…
Асагами замолкла, от изумления не находя слов, и лишь беспомощно развела руками.
- Это невероятно, - подсказал ей Гото. Мицу лишь нервно кивнула, соглашаясь. Оба уставились на Заэлькхана. Тот понял, что его требуют к ответу, и сказал:
- Я просмотрел архивы. Семья этой девочки входила в Организацию. Я не стану называть её, поскольку теперь все её члены мертвы. Её отец был самым обычным Истребителем, но я копнул глубже и выяснил, что семья берёт свои корни от ныне не существующей династии магов, чья фамилия уже нигде не упоминается. Но я нашёл кое-что другое. Та династия обладала Чародейским Даром, который был назван Дробящей Темницей, и предназначался он как раз для защиты сущности мага от чужеродного вторжения.
- Чародейский Дар? – Мицу в замешательстве посмотрела на Гото. Тот лишь покачал головой. Заэлькхан продолжил, как ни в чём не бывало:
- Это своего рода многоуровневая ментальная ловушка. Заключение, задержание, подчинение и так далее. Я нашёл упоминание о двух уровнях, однако их может быть гораздо больше. Так вот, эта девочка унаследовала Дробящую Темницу, которая помогла ей совладать с демоном. Но, похоже, после стольких лет Дар дал осечку и сработал с опозданием. Демон уже начал изменять её. Девочка убила своих родителей, брата и сестру, прежде чем дальнейшее изменение было пресечено. Теперь часть её личности безвозвратно утеряна, извращена до неузнаваемости.
В камере воцарилась тишина. Гото и охранник хмурились, на их лицах играла какая-то мрачная решимость. Асагами нервно покусывала кончик ногтя большого пальца.
- Пусть так, но это не меняет того факта, что эта девочка одержима демоном, - произнесла наконец она, решив послушать голос разума, а не сердца. – Если для изгнания уже слишком поздно, её надо уничтожить.
Заэлькхан поднялся, взяв девочку на руки. Судя по всему, она была сильно истощена и почти ничего не весила.
- Совет принял решение, что эта девочка – слишком ценный образчик, чтобы бездумно ее уничтожать. По возможности её надо как можно более полно изучить. На это время она поступает в наш штат и будет находиться под круглосуточным надзором. Я не знаю, что сейчас происходит в её сознании, но, думаю, она справится.
Заэлькхан проковылял к Мицу и внезапно сунул девочку ей в руки. Ошеломлённая Асагами подхватила её хрупкое тело и с немым вопросом посмотрела на старика.
- Да, я передаю её под твою полную ответственность, - кивнул Заэлькхан и улыбнулся, увидев выражение лица Мицу. – Будешь ей мамой, сестрой, учителем и другом. Третье обязательно, остальное по желанию.
- Но я…
- И это не обсуждается, - Заэлькхан подхватил свою трость и проковылял прочь из камеры.
Мицу, прижимая девочку к себе, потерянно посмотрела на охранника и Гото, застывших двумя траурными изваяниями.
Никогда ещё она не чувствовала себя такой беспомощной.

Глава 1/конец

Часть 2.

****
Акаги, перехватив рукоять скимитара, метнула его в своего противника. Не останавливаясь, она на ходу подцепила носком ботинка лежащий на земле зазубренный кинжал с шипованной кастетной рамкой и, рыча от предвкушения сражения, бросилась на незнакомца.
Экзекутор скрестил решёткой все шесть Чёрных Ключей и поймал ими брошенный в него с нечеловеческой силой скимитар за лезвие. Крутанувшись на месте, чтобы сохранить импульс броска, экзекутор резко развёл лезвия Ключей и отправил клинок обратно в Акаги с удвоенной силой.
Девочка, взметнув в воздух комки земли и травы, резко изменила направление движения и лишь чудом избежала летящую в неё смерть. Скимитар, со свистом рассекая воздух, разорвал рукав её плаща и пронёсся мимо. Позади Акаги послышались возмущённые вопли, когда Асагами, чертыхаясь, с трудом отвела клинок кинетическим полем в сторону. Скимитар разнёс в щепки небольшое молодое деревце, росшее на краю поляны, и затерялся где-то в кустах.
- Брось ты эти железки и начинай думать головой! - заорала Мицу. На бегу она раскрыла ладонь, создавая Гевер (Gewehr), сгусток сильно сжатого воздуха. Аналогичный пуле или проклятью Гандр Шот, Гевер обладал схожей скоростью полёта и силой, и Мицу могла выстреливать ими с довольно большой скоростью и частотой, однако на подобное Асагами требовалось сконцентрироваться и оставаться предельно собранной, а сейчас она была застигнута врасплох появлением столь неожиданного противника.
Акаги пропустила её крик мимо ушей. Она сорвала с себя тяжёлый кожаный плащ и осталась в чёрной женской рубашке, такой же чёрной юбке, доходящей до колен, и ботинках армейского типа, стандартной одеждой женского состава Организации.
Экзекутор совершил изящное сальто назад, сбрасывая в воздухе свой балахон. Это оказалась девушка, однако подробности её лица были скрыты полумраком ночи и капюшоном, которым было снабжено стандартное боевое одеяние экзекуторов-женщин, напоминающее плотно облегающее тело сплошное платье без рукавов, заканчивающееся юбочкой, едва прикрывающей бёдра, и тяжёлые подкованные и обитые стальными пластинками боевые сапоги.
Из под капюшона выглядывали изящно очерченный носик и полные губы, которые кривила настолько надменная и саркастическая усмешка, от которой Акаги в ярости скрипнула зубами. Экзекутор стояла в излучающей уверенность позе, подняв правую руку так, чтобы все три лезвия шли параллельно её лицу. Сквозь эту «решётку» на Акаги с откровенной насмешкой и презрением смотрел холодный взгляд.
Мимо Акаги, создавая воздушные искажения вокруг себя, на большой скорости пролетел Гевер. Девочку обдало потоком холодного воздуха, отчего её развевающиеся на бегу ярко-алые волосы затеяли завораживающей красоты танец, мерцая бликами лунного света. Экзекутор плавным движением утекла в сторону, и ствол дерева, перед которым она стояла, разлетелся в щепки. Оглушительный треск разорвал ночной воздух, когда гигант рухнул, подминая под себя несколько молодых деревьев.
Под градом щепок и водоворотом крутящихся в воздухе листьев экзекутор с впечатляющей ловкостью запрыгнула на ветки соседнего дерева и взмахнула своим веером клинков. Сверкнул в лунном свете Чёрный Ключ.
- Проклятье! – взвыла Мицу таким разочарованным тоном, что Акаги невольно оглянулась через плечо.
Асагами билась на земле, пытаясь подняться на ноги, но на её шее словно затянули невидимый поводок, не дающий ей сдвинуться с места. С мрачной догадкой девочка приметила клинок Экзекутора, пронзивший отбрасываемую под бледным светом луны неясную тень Мицу в районе шеи.
«Как всегда, никакой от неё пользы», - Акаги злобно фыркнула и, отвернувшись, продолжила бежать к своей противнице, которая словно ждала, пока девочка сама не придёт к ней.
Вытащив неизвестно откуда ещё один Ключ, девушка-экзекутор, наконец, соизволила спрыгнуть с дерева и побежала навстречу Акаги, слегка отведя руки назад. Зажатые между пальцами Чёрные Ключи царапали землю, оставляя за собой шесть идеально параллельных неглубоких борозд.
Когда между противницами оставался всего какой-то десяток метров, они, повинуясь какому-то общему порыву, резко остановились. Над поляной воцарилась необычайная тишина, даже ночные насекомые затихли, потревоженные развернувшейся битвой. Ветерок колыхал ветви деревьев, создавая едва слышный убаюкивающий шелест, который звучал бы очень умиротворяюще, если бы не напряжённая до предела атмосфера.
Экзекутор откинула капюшон. Длинные прямые пряди цвета тёмного каштана рассыпались по её плечам. Движением руки она откинула их за спину и резко наклонила голову сначала в одну сторону, а затем в другую. Послышался громкий хруст шейных позвонков. Глубоко вздохнув, девушка уставилась на Акаги, которая смотрела на неё с мрачным интересом мясника, который примеривается к очередной туше. Жёсткий и самоуверенный взгляд холодных льдинок глаз цвета заиндевевшей стали экзекутора встретился с водоворотом безумия, бурлившем в океане чистого хаоса, царившего в глазах красноволосой девочки. Казалось, сам воздух между ними забился в агонии, оказавшись жертвой столкновения столь противоположных сущностей. Жажда убийства приторным ядом пропитывала атмосферу вокруг противниц.
Мицу стояла на коленях не в силах сдвинуться с места, лихорадочно вспоминая всё, что ей было известно о Чёрных Ключах, однако ни одна крупица, выловленная из её памяти, не несла ровным счётом никакой пользы. Приковать цель к месту, пронзив её тень, - одна из особенностей, которой могут быть наделены эти клинки экзекуторов, причём вытащить их могут только сами их владельцы. В отчаянии Мицу посмотрела на Чёрный ключ, который приколол её тень к земле, словно булавка – большого чёрного мотылька, и попыталась вытащить его телекинезом, но тщетно. Прикусив губу, ей оставалось лишь наблюдать, и молиться, чтобы экзекутор не оказалась из числа отмороженных фанатиков Похоронного Агентства, против которых у Акаги не было шансов выстоять.
Экзекутор подозрительно прищурилась и слегка подалась вперёд, с шумом втягивая в себя воздух через нос. Затем её наполнившийся презрением взгляд вновь уставился на Акаги.
- Ты не моя цель, - только и сказала девушка голосом, таким же холодным и жёстким, как и её взгляд. Акаги исподлобья посмотрела на неё и ощерила зубки, которые за последние несколько месяцев успели основательно заостриться под влиянием связи с демонической сущностью.
- Тогда скатертью дорога, - бросила она абсолютно лишённым эмоций тоном. Губы экзекутора искривила не предвещающая ничего хорошего улыбка.
- Моя добыча где-то рядом… Но ты, - шесть Чёрных Ключей описали в воздухе изящную дугу и нацелились на Акаги, - ты пахнешь ещё заманчивей.
Девочка напряглась и покрепче вцепилась в рукоять кинжала. Её взгляд светился от нетерпения.
- Я не стану говорить с той, которая уже мертва.
- Я изгоню тебя, исчадие зла, - скучным голосом монотонно проговорила экзекутор, словно школьник, который наизусть заучил теорему, но абсолютно не вникал в её смысл. Похоже, девушка говорила эти слова только для формальности, совершенно при этом в них не веря. – Именем Господа, аминь.
Не тратя больше времени на пустую болтовню, они в доли секунды сблизились и скрестили клинки.
Асагами ошеломлённо наблюдала за схваткой. Обе противницы двигались невероятно быстро. Порой она замечала нанесённый удар только тогда, когда его уже парировали. Акаги довольно ловко орудовала кинжалом, хотя её навыки по сравнению с мастерством опытного экзекутора казались детским ребячеством, однако по скорости она не уступала служительнице Церкви, так что пока силы были равны.
Асагами поймала себя на мысли, что наслаждается поединком. Завораживающая пластика движений, чёткие отточенные движения, идеальный баланс боя – Акаги и экзекутор кружили по поляне в прекрасном танце поединка, смертельно красивом и в то же время смертельно опасном.
Клинки в очередной раз скрестились, высекая сноп искр. Кинжал Акаги не выдержал, его лезвие обломилось у основания рукояти. Чёрный Ключ хищно скользнул вперёд, рассекая рукав рубашки девочки.
Воздух наполнился тонким ароматом крови. Не обратив никакого внимания на своё глубоко рассечённое предплечье, Акаги метнулась вперёд, сверкнув безумными глазами. Она резко ударила наотмашь раненой рукой. Экзекутор отклонилась в сторону, уклоняясь от удара, но слишком поздно разгадала истинные намерения Акаги. Кровь брызнула из раны прямо в глаза девушки, и она отшатнулась. В ту же секунду Акаги, всё ещё сжимающая в руке шипованую кастетную рамку, оставшуюся от кинжала, возникла откуда-то справа и нанесла чудовищный удар, который должен был раздробить экзекутору голову.
Каким-то непостижимым образом девушка смогла увернуться. Шипы кастета оставили на её щеке четыре глубокие царапины, вся сила удара пришлась на левую руку, которую экзекутор успела выставить для защиты. Послышался громкий хруст костей, рука служительницы Церкви безвольно повисла.
Экзекутор только вздрогнула, не издав ни звука. Её выносливость и сила воли поражали. Невзирая на утратившую боеспособность конечность, она в мгновение ока перехватила темп поединка и начала стремительную контратаку, превосходно работая ногами.
Акаги, не ожидавшая, что противница придёт в себя так быстро после столь серьёзного ранения, утратила внимание всего на долю секунды. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы едва не прозевать серию из пяти последовательных мощных ударов тяжёлыми окованными сталью сапогами. Один едва не поразил её в голень, второй был нацелен на внутреннюю сторону бедра, два следующих чуть не проломили ей солнечное сплетение, а последний, удар с разворота, едва не свернул ей шею. Далее последовала резкая подсечка, от которой Акаги попыталась уйти вправо. Однако экзекутор только этого и ждала. Не останавливая вращения, последовавшего за подсечкой, она резко вскочила из нижней стойки. Колено девушки врезалось Акаги под дых, вышибая из неё весь дух.
Схватив пытавшуюся снова научиться дышать девочку за ногу здоровой рукой, экзекутор зарычала от натуги и подняла её в воздух. В тот же момент она начала вращаться, раскручивая Акаги, и с чудовищной силой шарахнула её о ближайшее дерево.
Асагами прикусила губу от ужаса. Из утончённого и элегантного танца поединок перерос в бойню, поражающую своей жестокостью.
Акаги попыталась подняться с земли, но резкая боль вспышкой сверхновой пронзила всё её тело, и она закашлялась. Большая часть её рёбер оказалась сломанными и, судя по всему, были повреждены внутренние органы. Поток крови, выплеснувшийся из её рта, хлынул на торчавшие из земли узловатые корни дерева, пропитывая почву и окрашивая траву в багряный цвет, который в свете луны казался угольно-чёрным.
Девочка издала преисполненный ярости и отчаянной злобы вой. Волна безумия и опьяняющей жажды крови захлестнула её, заглушая боль. Демон, питаясь её яростью, влил в её искалеченное тело поток новых сил и очистил её сознание. Красная пелена накрыла её взгляд, однако все прочие чувства обострились до предела. Уровень концентрации зашкаливал, девочке казалось, что время вокруг неё остановилось.
Была одна особенность, которой Акаги позволила себе гордиться. Даже впав в боевое безумие, она умудрялась сохранять ясность ума. Демон накачивал её яростью, а та её частичка, которая была хладнокровной и расчётливой убийцей, сдерживала демоническую сущность, не давая ярости полностью завладеть ей.
Акаги почувствовала лёгкое движение воздуха и мгновенно отреагировала. Резким движением встав на колени, она заблокировала удар ногой, который был нацелен ей в лицо, и мощным тычком рукояти с кастетом, которую она ещё каким-то чудом не выронила, сломала экзекутору бедро. Охнув скорее от неожиданности, нежели от боли, девушка рухнула на землю.
Рыча от злобы и выплёвывая ещё больше крови, Акаги набросилась на поверженную противницу.
Теперь поединок потерял остатки приличия и перешагнул все рамки жестокости. Акаги и экзекутор катались по земле, нанося друг другу чудовищные по силе удары. Теперь уже не имело значения, кто быстрее или кто опытнее, каждая из них теперь просто пыталась как можно более сильно ударить оппонентку.
Асагами умела терпеть. Она до последнего надеялась, что её подопечная одержит верх, хоть её сердце обливалось кровью каждый раз, когда Акаги получала очередной удар. Невероятно жестокое столкновение с деревом переполнило её чашу терпения.
Выхватив Яни из кобуры, она резко дёрнула за прикреплённую к её поясу серебряную цепочку, вытаскивая из кармана потрёпанную книжицу размером с ладонь, обтянутую коричневой кожей и топорщащуюся множеством закладок, помеченных латиницей и римскими цифрами. Пробежавшись пальцем по закладкам, она раскрыла книгу и, удерживая её перед собой, подняла ствол «Кольта» и начала зачитывать третий псалом из Exelcius Dei.
- Нельзя! – вскричала Яни. – Ты заденешь её!
- Ты же её на дух не переносишь! – бросила Асагами, сделав паузу в речитативе.
- Я не могу перенести вида столь жестокой бойни!
- Тогда заткнись и прими мою энергию! Я собираюсь прервать этот бессмысленный бой!
…
Всё произошло слишком быстро.
Из-за деревьев выпрыгнула ещё одна тень. В следующее мгновение экзекутор уже катилась, словно тряпичная кукла, по земле, орошая пространство кровью, хлещущей из четырёх глубоких разрезов на её спине.
Сквозь пелену боли Акаги почувствовала жёсткую хватку на своей шее. Кто-то поднял её над землёй и встряхнул, словно котёнка. Девочка застонала. Ярость и опьяняющее чувство, вызванное битвой, отступали, возрождая затупленное чувство нестерпимой боли.
Она посмотрела на нового врага. Кровь заливала ей глаза, однако она смогла разглядеть молодого юношу, который с интересом её разглядывал. Лицо можно было счесть красивым, если бы не отчётливая печать одержимости демоном, проявляющаяся в двух небольших припухлостях на лбу, где прорезались рудиментарные рожки, и жёлтые кошачьи глаза с вертикальным зрачком. Торс его был обнажён, юноша был ладно скроен и обладал спортивным телосложением.
Акаги опустила взгляд на держащую её руку и закашлялась от захлестнувшей её злобы. В её шею вцепилась явно нечеловеческая когтистая клешня, топорщащаяся во все стороны шипами и хитиновыми наростами. Место чуть выше локтя, где демоническая плоть плавно переходила в человеческую, омертвело и потихоньку разлагалось. Его одержимость уже давно перешла в третью стадию, когда демон начинает изменять тело носителя согласно приданному ему образу.
Юноша открыл рот. Его голос был необычайно тих и полон грусти.
- Помоги мне…
В следующий миг рядом с ним с оглушительным рёвом пронесся луч ослепительно чистой божественной энергии. Одержимый закричал и выпустил Акаги, которая безвольной марионеткой упала на землю. Кожа с левой стороны его тела, рядом с которой пронёсся луч, задымилась и начала сползать, а плоть обгорела и обуглилась. Он с ненавистью посмотрел на Асагами, которая медленным шагом направлялась к нему. Ствол Яни был нацелен прямо ему в грудь, в воздухе в метре от дула висел золотистый призрачный образ распятия.
Развернувшись, он скрылся среди деревьев, оставив в воздухе тошнотворный запах горелой плоти.
****
Пустота. Пустота, наполненная болью. Смутные образы минувшей битвы мелькали в её агонизирующем от страданий сознании. До неё доносились голоса… Они были рядом, но в то же время звучали словно откуда-то издалека…
- Ты должна ей помочь! Она не дотянет до прибытия госпитальеров Организации!
Асагами. Это был её голос. В её тоне чувствовалась тревога, граничащая с отчаянием.
- Она порождение зла, с чего это я стану лечить её?
Холодный, ничего не выражающий голос. Экзекутор. Её она тоже узнала.
- Она не какой-то там одержимый! Она полностью подчинила своего демона!
- Ага, а я Атласия, - насмешливо протянула экзекутор.
- К тому же, эта девочка находится под полной защитой Организации Охотников на Демонов, и, следуя Негласному Договору о взаимной поддержке между Церковью и Организацией, я вправе требовать сотрудничества.
- Я из Похоронного Агентства, меня ваши политические игры не волнуют.
- Неприкосновенность этой девочки была санкционирована моим начальством, а также несколькими представителями Церкви, в том числе и от Похоронного Агентства.
- О? И кто же это?
- Нарбарек. Её эта девочка, ко всеобщему удивлению, тоже заинтересовала.
Молчание.
- Не верю.
- А ты развей сомнения и откажись помогать нам. Чья голова тогда попадёт под раздачу?
Снова молчание. Затем досадный вздох.
- Хорошо. Отойди.
Акаги почувствовала прикосновения, однако, опять же словно сквозь толстое одеяло.
- Эй, не лапай её!
- Не мешай. Мне нужно синхронизироваться с её потоком жизненной энергии.
Тепло. Боль слегка отступила.
Нетерпеливый голос Асагами.
- Ну, что там?
- Сломано четыре пары рёбер, множественные внутренние кровотечения. Ничего непоправимого.
- Ты в состоянии помочь?
- Да.
- Ей будет больно?
- Да.
- Есть способ заглушить боль?
- На это нет времени.
- НА ЭТО ВСЕГДА ЕСТЬ ВРЕМЯ!
Звук оплеухи. Асагами вскрикнула.
- За что?!
- Закрой пасть, прекрати истерику и не мешай мне!
Потоки тепла заструились по её телу, унимая боль. Судорога, затем другая… Щекочущее ощущение, будто по коже ползает множество жучков… Мягкий ласкающий свет поглотил её измученное сознание, и она рухнула в мягкие объятия забвения…
****

Глава 2/конец

Часть 2.

***
- … она обходит одного, второго, и вот выход один на один…! Удаааар…!
Воздух разрезал пронзительный визг, а туман окрасился в багровый цвет, когда Мицу, взмыв в воздух, совершила изящный пируэт и обрушила окутанный телекинетическим полем сапог на череп собакоподобной твари с раздвоенным чешуйчатым хвостом и вытянутой клиновидной мордой. Лишившись половины головы, химера рухнула на выжженную землю и задёргала кривыми лапами в конвульсиях.
- И вновь клан Асагами увеличивает разрыв! – воскликнула Мицу, обрушивая мощнейший удар локтем с разворота на солнечное сплетение рослой твари, кошмарной помеси гориллы и ящерицы, подбиравшейся к ней сзади. Чудище взбулькнуло, орошая пространство брызнувшим фонтаном крови из развороченной чудовищной силой широкой, покрытой короткой чёрной шерстью груди и, попятившись, исчезло в пелене тумана.
- Асагами : Гото – 5 : 2! – Мицу весело раскинула руки в стороны, словно приветствуя воображаемую рукоплещущую толпу, и поклонилась: - Ну что вы, не стоит оваций!
Кендзи покосился на неё, а затем вернулся к созерцанию того, как неясные тени по его приказу неспешно разрывают ещё одну химеру. Клочки чешуи и ошмётки плоти разлетались в разные стороны, наполняя воздух медным привкусом крови, которая шипела и въедалась в землю, словно кислота.
- Ты способна из любой драки сделать балаган, - недовольно проворчал он. Повинуясь его жесту, тени обрели очертания чудовищных клыков и разорвали несчастную химеру на две половинки. Сделав своё кровавое дело, они бесследно растворились в тумане. – Твоя несерьёзность когда-нибудь тебя погубит.
- Наноси добро и причиняй справедливость с улыбкой на лице, - хихикнула Асагами и наставила Яни на группу кошкоподобных химер, которые на удивление тихой гурьбой вывалились из стены тумана. С десяток пар голодных жёлтых глаз как по команде уставились на Мицу, наблюдая, как она дёргает за серебряную цепочку, выдёргивая из кармана книжечку с литаниями, и подхватывает её в воздухе.
Ловко раскрыв двумя пальцами книжечку на VII Литании Возмездия, Мицу изящно опустилась на одно колено, чтобы выдержать отдачу.
- «… Феем, Семь Столбов Пламени, явись, чтобы нести возмездие отмеченным знаком лукавого…» - начала цитировать Мицу. Послышался экзальтированный вскрик Яни, переполняемой божественной яростью. Вязь из священных писаний на стволе «Кольта» полыхнула и словно отпечаталась огненными словами на туманной дымке. Новые призрачные очертания стали возникать в воздухе: пистолет словно распустил астральные золотистые крылья, взвихряя множество похожих на полупрозрачные перышки, светящихся мягким желтоватым светом духовных частиц вокруг Мицу. Полный праведного гнева возглас Яни громыхнул в головах двух Охотников на Демонов:
- Я отмечаю тебя знаком лукавого и очищаю сей мир от твоего присутствия, во имя Его!
- В двух словах: всех на мясо, - ухмыльнулась Асагами и нажала на курок.
Жахнуло на славу. С оглушительным рёвом всесокрушающий поток чистейшей энергии Света понёсся вперёд, словно товарный состав, сметая и испепеляя всё, что оказалось на его пути. Кучка химер в одно мгновение просто перестала существовать, равно, как и деревья, от которых не осталось даже пепла. Проделав в стене деревьев внушительную просеку в пару десятков метров, луч энергии резко изменил угол наклона и устремился в небеса, словно намереваясь разрезать их пополам с точностью хирургического скальпеля, когда Мицу кубарем покатилась по земле, отброшенная чудовищной отдачей. Мощнейшие воздушные возмущения в один миг рассеяли туман, словно кто-то взмахнул гигантской рукой, разгоняя едкий табачный дым.
Невнятно матерящийся Кендзи, пошатываясь, подошёл к распластавшейся на земле Мицу, которая плевалась, словно верблюд, стараясь избавиться от набившейся в рот обожженной почвы. Гото чувствовал себя однобоким. В ушах стоял нестерпимый звон, а половина его тела на какое-то время потеряла чувствительность. Нависнув над Мицу, он замер, размышляя: помочь ей встать или отвесить девушке пинок.
- Ты дура! – проорал он.
- Что? – крикнула Асагами, и показала пальцами на свои уши. Кендзи покрутил кистью у виска, словно вкручивая лампочку. Мицу сразу надула губки, посчитав нужным обидеться.
- Твои действия неразумны, госпожа Асагами, - обычно спокойный голос Яни, звучащий в её голове, приобрёл суровые нотки.
- Да, да, - недовольно проворчала Мицу. Многие говорили ей о её легкомысленности, но слышать это от Яни ей всегда было неприятно. Очень немногие знали, что творится под весёлой маской Мицу, и только с Яни, которая была её самой близкой подругой и соратницей, она могла быть сама собой.
- Да, да – что? – продолжала выговаривать женщина-рыцарь. Асагами потупила взгляд, словно провинившийся ребёнок, и начала с виноватым видом поглаживать золотистые письмена на  серебряной поверхности «Кольта».
- Я перепутала литании…
- «Руководство по концептуальному оружию, глава 2», Асагами, - глухо проговорил Гото. Мицу вздрогнула (тон Кендзи так сильно походил на старикана Заэлькхана!) и машинально оттарабанила:
- «Не следует использовать Концептуальное оружие священного ранга, которое помечено классификационным номером 0-13, 0-14 или 0-18, более, чем вполовину от его истинных возможностей, так как это может повлечь за собой незначительные отклонения в балансе Планеты и вызвать ответную реакцию со стороны Противодействующей Силы».
Повисло гнетущее молчание. Разогнанный туман вновь начинал заполнять прогалину, посреди которой произошла стычка с химерами, в буквальном смысле сгущая гнетущую атмосферу. Пристыженная Мицу сидела на холодной земле, уставившись в одну точку. Когда неподалёку раздались вои и прочие животные и не очень звуки, издаваемые очередными, спешащими на их запах химерами, Кендзи мягко сжал плечи Мицу и помог ей подняться на ноги:
- Пойдём, - негромко произнёс он. – Тот, кто оглядывается на свои следы, просто сомневается в выбранном пути.
- Никогда не узнаешь о правильности поступка, пока не совершишь его, - подала голос Яни. Железные нотки уступили место мягкому успокаивающему тону, который всегда подбирал верный ключик к зачастую выстраиваемой Мицу стене отчуждения. – Ошибаются даже боги. И если ты считаешь, что не имеешь права ошибаться, то ты ставишь себя выше Его, а это значит, что я должна буду покарать тебя за богохульство.
Слабая тень улыбки промелькнула на лице Мицу, и она, наконец, подняла голову. Кендзи ободряюще кивнул девушке и, сделав широкий взмах рукой, щёлкнул пальцами. Из покрывавших землю неясных теней, возникло несколько бесформенных теневых марионеток, которые тут же набросились на вылезшую на край прогалины химеру, отвратительную помесь жабы и слизняка.
- Поэтому, госпожа Асагами, - продолжила Яни. Голос её звенел в голове Мицу властным тоном. – Прими свои ошибки с высоко поднятой головой и порази Создателя своим непреклонным взглядом!
- Да ну вас, - пробормотала Мицу. Она резко развернулась и встретилась взглядом с очередной химерой. – Делать вам больше нечего, кроме как читать нотации сопливой девчонке.
- Поверь, дел столько, что придётся требовать надбавку за сверхурочные, - Кендзи взмахнул плащом. Его собственная неясная тень, которую создавал венчавший небеса слепой глаз луны, взорвалась десятками теневых лезвий, которые в мгновение ока искромсали прыгнувшую на него тварь со скользким змеиным телом. – Только вот без компании надоедливой легкомысленной выскочки как-то скучно…
Асагами рассмеялась и сжала руку в кулак. Когда через секунду её пальцы распрямились, в дюйме от ладони подрагивал Гевер примерно десяти дюймов в диаметре.
- А не пошёл бы ты, Гото… и не поговорил бы с Мимико-тян, а?
Юкари Мимико была одним из Мастеров оперативного отдела, молоденькой симпатичной девушкой. Будучи ровесницей Мицу, она за кратчайший срок достигла непревзойдённых высот мастерства владения Хотенгеки, из-за чего она и была любимицей Заэлькхана. Мимико давно уже положила глаз на Кендзи, а тот и рад бы ответить взаимностью, но его одинокая натура, не привыкшая к вниманию со стороны женского пола, заставляла его лезть на стену от чересчур напористых знаков внимания Мимико, едва не перерастающих в преследование.           
Даже в туманной дымке было заметно, как побледнел Гото. Через секунду он защёлкал пальцами в утроенном темпе.
- Нет! – выкрикнул он испуганно. – Врагу не сдаётся наш гордый колдун!
- Как грубо! Она точно расстроится.
- Нет уж, так будет только хуже…
- Эй, не расслабляться! – прикрикнула на них Яни. «Кольт» полыхнул ярко-золотым свечением, закручивая туман тонкими спиралями вокруг ствола. – С кого, по-вашему, леди Юкари будет долго и наверняка с большим наслаждением сдирать шкуру, если господин Кендзи героически испустит дух здесь?
В туманной дымке, натянутая ухмылка Гото показалась Мицу не в меру зловещей. Очевидно перспектива окончить жизнь в когтях химеры, нежели в объятиях Юкари привлекала его гораздо больше, но для всех его истинные мысли остались тайной – молодой колдун так и не произнёс ни слова.
Тем временем воздух разорвала оглушительная пистолетная пальба. Мицу с увлечением всаживала в мечущихся из стороны в сторону химер одну пулю 45-го калибра за другой. Кошмарные создания прыгали вокруг девушки, пытаясь подобраться к ней поближе и отгрызть хотя бы что-нибудь, но Асагами стреляла метко и не давала им приблизиться.
- Эй, партнёр! – выдохнула она, отоваривая одну из тварей прикладом, а затем быстро развернулась, чтобы тут же запихнуть ствол «Кольта» прямо в распахнутую пасть другой. – Как насчёт освящённых, потянешь?
Голос из ниоткуда задумчиво протянул:
- Потяну, хотя то, что ты недавно устроила, заметно меня истощило… Эй, не засовывай меня в эту отвратительную слюнявую глотку!
- Прости подруга, - Мицу несколько раз нажала на курок, и кровавое месиво, в которое превратились мозги и полголовы химеры, полетело в разные стороны. – Обещаю полировать тебя на два часа дольше обычного.
- И обязательно с освящённой смазкой! А не той самопальной чушью, что ты принесла в прошлый раз!
- Да, да, - пробурчала Мицу и молниеносно отпрыгнула в строну, чтобы избежать нацеленных в её грудь острых когтей одной из немногих оставшихся в живых химер.
- И выгравируй мне Шесть Постулатов Афиры!
- А защёлку тебе не приделать?!
- Защёлку? Зачем?
- Затвор пристёгивать! А то ты его раскатала, прорва этакая! Знаешь сколько зарплат я уже угрохала на твои запросы?!
Ловко перекинув разряженную Яни в левую руку, Асагами в мгновение ока создала Гевер размером с кулак и одним прыжком преодолела ту пару метров, которая сейчас разделяла её и химеру. Сжав Гевер до размеров жемчужины, Мицу со всей своей силой вогнала его в грудь монстра. Через секунду верхняя часть химеры взорвалась тошнотворным потоком крови, потрохов, кусков плоти и обломков костей.
Две в расход, ещё пять на подходе.
- Божественный дух Той, чьему имени благоволит Создатель, прими мой дар. Вбери в себя Свет и низвергни кару на недостойных! – затянула Мицу заученную наизусть Литанию Освящения и вставила в «Кольт» свежую обойму.
Божественная прана иномирянки Яни, смешиваясь с полученной от Асагами энергией, которую литании-катализаторы обращали в пригодную для духа женщины-паладина форму, наполняла пистолетные патроны. Результатом становился эффект межпространственного смещения: патроны, если можно так выразиться, частично переставали быть частью данного материального плана. Они смещались на своеобразную грань миров: сущность Яни пыталась «перетащить» патроны в своё родное измерение, тогда как энергия Мицу служила своего рода «якорем». В результате получались полуматериальные заряды, направленные на нанесение сильного духовного урона, нежели физического. На практике это было одно из самых действенных средств против существ, которые обладали тонкой духовной организацией и не имели чёткой физической манифестации, как то – демоны, духи, элементали, сказочные создания, а также магические и созданные с её помощью существа. К их вящему несчастью, химеры поголовно принадлежали к последнему типу.
Несколько ярко-белых вспышек прорезали туманную дымку и накрыли оставшихся в живых химер. Чудища завизжали и задёргались, словно по их телам пропускался высоковольтный ток. Там где лучи божественного света исчезали, теряясь в свалявшемся грязном мехе созданий, на краткий миг расцветало призрачное знамение распятия (Мицу до сих пор не знала, выходцем из какого мира была Яни, но похоже образ креста также нёс там божественную мощь), после чего оно словно впитывалось в плоть, вызывая у жертвы невыразимую боль. Но боль эта была отлична от привычной человеческому пониманию физической муки. Свет грубо разрывал… нет, уничтожал без следа скреплённые магией духовные связи химер, нещадно уничтожая их чудовищную сущность, ироническую насмешку над законами Мира.
Сильно запахло озоном. Пять химер замертво рухнули на землю. От их тел исходили расцвечивающие серую дымку в неясный желтоватый цвет эманации. Мицу устало опустила «Кольт» и нажала на кнопочку рядом со спусковым крючком. Опустошённая обойма чудесным образом растворилась в воздухе, не долетев до земли.
Не успела Мицу отдышаться, как что-то большое налетело на неё сверху и попыталось полоснуть когтями. Лишь великолепная реакция спасла девушку, когда та инстинктивно подогнула ногу и словно подкошенная рухнула на землю. Над головой Мицу раздалось разочарованное рычание, и в следующий миг её обдало потоком холодного воздуха, нагнетаемого взмахами огромных кожистых крыльев.
Монстр описал широкую дугу и грузно приземлился в десятке метров от Асагами. Тяжело дыша, Мицу пару раз моргнула, чтобы сфокусировать взгляд и посмотрела на новоявленного противника…
… И почувствовала, как её сердце словно сжала ледяная рука.
Массивное мускулистое тело льва припало к земле. Мощные лапы напряглись, готовясь совершить роковой прыжок. Чёрная, как смоль, грива слегка подрагивала, когда из глотки чудовища вырывался низкий угрожающий рык. Неутолимая жажда убийства багряными искорками плясала в жёлтых кошачьих глазах. Неприятно поблёскивающее в лунном свете скорпионье жало хищно изогнулось, окропляя взрыхлённую когтями землю смертоносным ядом. Широкие кожистые крылья нетерпеливо вздрагивали, готовые в любой момент раскрыться и унести своего кошмарного обладателя в туманную пелену.
Мантикора. Существо с телом и головой кошмарного льва, крыльями летучей мыши и жалом скорпиона вместо обычного хвоста. Сказочное создание, порождённое вековыми мифами и сказаниями; таинство более чем тысячелетней старины.
- Невозможно! – вскричала Яни. Мицу впервые слышала такой испуг в голосе обладавшей железной волей женщины-рыцаря. – Мантикора содержится в Арс Паулине! Как она проникла в Теургию Гоэтию?!
- Целостность барьера Лемегетона нарушена! – Гото подбежал к Мицу и, схватив её за плечи, встряхнул, старясь вывести её из состояния оцепенения. – Да очнись же ты! Не смотри ей в глаза!
Асагами почувствовала, словно кто-то вытащил её из кошмарного транса за шиворот обратно, в ненамного более приятную, но всё же привычную реальность. Девушка слегка прищурилась, охватывая взглядом злобно рычащее создание целиком и стараясь не смотреть в ужасные жёлтые глаза. Чудовищная аура, распространяемая мантикорой, поначалу полностью сковавшая её, ослабла, после чего Мицу без труда смогла избавиться от её воздействия парой строчек из учения Край-Ламах'шан.             
     - Лемегетон трещит по швам, - полностью собравшись с мыслями, Мицу встала рядом Кендзи в боевую стойку, создавая боевые телекинетические поля. – Надо как можно быстрее добраться до площадки! Неизвестно, что ещё этот чёртов одержимый натворит там!
Уже натворил, - Гото мрачно кивнул на мантикору. Созданные им пару мгновений назад теневые обманки сновали прямо перед мордой чудища, отвлекая его от лихорадочно соображающих над ситуацией Охотников.
Поступим так, - быстро произнёс Кендзи. – Отправляйся вперёд и получи ключ Теургии Гоэтии. Затем двигай в Арс Паулину. Я тебя скоро догоню.
- Постой! Ты собрался ушатать эту образину в одиночку?! – не поверила своим ушам Мицу. Гото лишь напряжённо кивнул. Затем его губы исказились в зловещей и крайне неприятной ухмылке:
-  Она похожа на мою двоюродную тётушку.
Мицу только раскрыла рот от изумления. Однако один только вид ухмыляющегося Кендзи явно говорил о том, что схожесть с его родственницей явно идёт не в пользу мантикоры.
- Ладно… Только не смей умирать тут, а то Мимико-тян тебе такое потом устроит!
Заметив, как вздрогнули плечи Гото, Мицу не удержалась от улыбки и, резко развернувшись, слегка прихрамывая побежала в направлении видневшихся из-за тумана корявых очертаний деревьев.

***
- АРБОЛЕЕЕЕТ!!
Протяжный отдалённый крик, преисполненный смешанной с отвращением паники, разорвал накрывшую непроницаемым покровом тишину, царящую в секторе Арс Алмадель. Когда эхо затерялось среди неестественно изогнутых, словно подверженных какой-то неизвестной порче деревьев, Акаги, замершая на одной из завившихся в спираль ветвей дерева со стволом цвета свежего снега, невольно вздрогнула. В тот же миг ветка треснула и подломилась.
- Асагами, скотина! – взвизгнула девочка и рухнула на землю, увлекая за собой целый водоворот из пурпурных листьев, по форме напоминающих кунаи древних воинов тени. В последний момент успев оттолкнуться ногами от ствола, Акаги сделала длинный кувырок в сторону и укатилась под укрытие невысокого деревца, ощерившегося, словно дикобраз, иголками размером с указательный палец.
В Арс Алмадель природа была сильнее всех подвержена исходящей от обитавших здесь существ ауры, которая развращала её, придавая ей самые невообразимые и причудливые формы. Туман здесь отсутствовал, как таковой, поскольку царящая здесь атмосфера тоже была искажена до неузнаваемости. Воздух был насыщен ядовитыми эманациями бледно-сиреневого цвета, также являющимися продуктом жизнедеятельности здешних обитателей. В этом секторе Охотники, как правило, тренировали навыки боя в непривычных для обычного человека условиях, а также вырабатывали иммунитет к негативному воздействию враждебной окружающей среды, становясь невосприимчивыми к различным ядовитым веществам.
Но Арс Алмадель был также известен тем, что здесь было заточено подавляющее большинство существ, которых невероятно сложно уничтожить. Сущности подобных созданий после разрушения их физической оболочки просто-напросто возвращались на родной план, чтобы затем вновь манифестироваться через мельчайшие разломы в ткани пространства. Эти монстры были невероятно опасны, и потому Арс Алмадель считался самым гиблым из секторов Лемегетона.
Акаги бесшумно вдыхала ядовитую атмосферу ртом и затем медленно выдыхала через нос. Её крепкий организм, закалённый тренировками Охотников на Демонов, исправно перерабатывал смертоносные вещества, адаптируясь к враждебной среде Арс Алмаделя, и постепенно девочке становилось всё легче и легче дышать. Однако лёгкая дезориентация и чувство тошноты подсказывали Акаги, что до полного совершенства в контроле всех аспектов собственного тела ей ещё далеко, что вызывало глубоко внутри неё бурлящую, но старательно подавляемую злобу.
Девочка пошевелилась, устраиваясь поудобнее на ковре из сотен бледно-жёлтых грибов с мягкими, словно желе, шляпками, стараясь не напороться на здоровенные шипы деревца, который она выбрала своим ненадёжным убежищем и замерла, ловя каждый звук и стараясь собрать информацию, однако барьеры Лемегетона очень сильно влияли на восприятие. Обладая Магическими Цепями, Акаги могла почувствовать, что девчонка-экзекутор была где-то поблизости, демон же говорил, что где-то в том же районе последний раз чувствовался след её добычи. О Гото и Асагами ей ничего не было известно, ведь, несмотря на сверхспособности, они так или иначе оставались всего лишь людьми, не обладающими Цепями. Однако, ослепительный луч света, не так давно разрезавший купол Лемегетона, и этот недавний вопль безошибочно подсказывали, что её сенсей и эта несносная женщина-рыцарь уже веселятся вовсю. Перелопатив за последние месяцы немало книг, Акаги не понаслышке знала, что из себя представляют арболеты, и злобно усмехнулась.
«Из всех нас, именно ты, Асагами, умудрилась вляпаться, причём буквально» - подумала девочка.
Но не успела она должным образом насладиться ядовитой иронией, как деревце разлетелось на куски под напором десятков крупных стальных перьев с невероятно острой режущей кромкой. Акаги молниеносно взмахнула полой плаща, и несколько перьев застряло, так и не сумев пронзить прочный защитный материал. Девочка пулей выскочила из своего разрушенного убежища и бросилась вглубь Арс Алмаделя, петляя, словно заяц, среди неестественно изогнутых стволов деревьев.
Где-то над её головой раздалось хлопанье крыльев, и в спину ей полетела очередная партия смертоносных зарядов. Резко изменив направление, девочка сделала несколько пируэтов, отдалённо напоминающих уличный танцевальный стиль. Её ноги, стрелой взметнувшиеся вверх, отбили несколько стальных перьев. Раздался звучный звон, когда металл встретился с защищающими голень пластинами из лёгкого, но невероятно прочного материала, которыми были снабжены боевые сапоги. Ещё несколько перьев пролетели в опасной близости от её головы, срезав несколько кроваво-красных прядей, а одно задело внутреннюю сторону бедра, оставив длинный тонкий порез. Юбка Акаги со свистом рассекла воздух, и девочка, зашипев, словно гадюка, бросилась вперёд.
Звон стальных крыльев раздавался где-то позади. Акаги наскоро прикинула расстояние и под градом очередных снарядов стремглав кинулась к ближайшему дереву. Белёсая кора полетела в разные стороны, когда сапоги Акаги выбили по стволу дерева затейливую мелодию, стрелой посылая девочку вверх. Сделав несколько шагов по почти отвесной поверхности, Акаги схватилась за неестественно изогнутую ветку и со скоростью кошки полезла наверх. Когда её боковое зрение уловило неясную тень, девочка резко развернулась и сделала гигантский прыжок, на лету вытаскивая из-за спины два изогнутых змейкой кинжала, приделанных к небольшой портупее.
Раздался неприятный звук разрываемой плоти и выплеснувшейся в атмосферу крови. Кинжалы вошли точно в грудь противника Акаги. Девочка резко потянулась и вгрызлась зубами в ничем не защищённую шею. Подчиняясь её мысленному приказу, демон в то же мгновение запустил в кровь преследовавшего Акаги создания частичку себя, которая тут же начала разрушать его сверхъестественную сущность.
Пронзительный крик разрезал удушающую атмосферу Арс Алмаделя. Выделывая в воздухе немыслимые спирали, Акаги в обнимку со своим противником начала медленно спускаться на землю. Для врага Акаги приземление, сопровождаемое громким хрустом костей и жалобным звоном ломаемых крыльев, вышло крайне жёстким. Девочка резко мотнула головой и быстро отскочила в сторону, выплюнув вырванную гортань.
Наконец, она смогла нормально разглядеть своего недавнего преследователя. Перед ней словно изломанная кукла лежал обнажённый мужчина с невероятно белой и нежной на вид кожей. Ясно очерченные линии тугих, словно канаты мышц, выдавали его превосходное телосложение. Померкшие пронзительно-зелёные глаза устремили невидящий взор в небеса, откуда бесстрастно светила ярко-алая луна. Один его вид мог любую представительницу прекрасного пола заставить забыть, как дышать, и Акаги, не особо разбиравшаяся в мужской красоте, с явным неудовольствием вынуждена была признать, что поверженный ей противник был невероятно красив, а венчавшие его спину поблёскивающие холодной сталью широкие крылья лишь усиливали образ прекрасного падшего ангела.
- Крылья тебе были даны только для того, чтобы однажды кто-то их подрезал, - мрачно пробурчала Акаги. Склонившись на поверженным врагом, девочка подчинившись внезапно охватившему её непреодолимому порыву, просунула руку в разорванное горло мертвеца. Резкими движениями её пальцы раздирали мягкую плоть, пока не нащупали твёрдую поверхность позвоночника. Акаги напряглась, и послышался глухой хруст. Теперь голову соединяли с остальным телом лишь тонкий слой плоти и неровные лоскуты кожи. Схватившись за белоснежные локоны, девочка поднялась на ноги и потянула свой жуткий трофей на себя. Губы Акаги исказила жуткая улыбка, когда её слух уловил грубую мелодию разрываемого мяса.
- Что ты за тварь такая? – пробормотала Акаги, вытянув руку и вглядываясь в маску смерти, покрывшую утончённые черты лица странного мужчины.
- Какая невероятно грубая девочка, - прозвучал вдруг откуда-то сверху голос, при звуках которого тело Акаги невольно затрепетало. Она резко развернулась, и её красные глаза стали заворожено наблюдать, как ещё три изящных силуэта, взвихряя стальными крыльями ядовитый воздух, медленно опустились на землю.
Две невероятно прекрасные женщины и ещё один мужчина, близнец убитого Акаги «ангела», медленно подошли к девочке. Их лёгкие шаги сопровождали едва слышным звоном соприкасавшихся друг с другом стальных перьев. Одна из женщин с шикарными длинными волосами цвета вороного крыла, стрельнула своими ярко-жёлтыми глазами, и Акаги, невольно встретившись с ней взглядом, почувствовала, как по её мускулам пронеслась умиротворяющая волна тепла…
… Вдруг она с изумлением осознала, что не может пошевелиться.
Чары?!         
Акаги не могла оторвать взгляд от трёх прекрасных существ. Она даже не заметила, как они медленно обступили её, взяв в кольцо.
- Она смогла убить Гора, - недоверчиво протянула вторая женщина с короткими тёмно-каштановыми волосами, и её крылья слегка дёрнулись. – Впервые вижу, чтобы человек смог сразить Дитя Ситри.
- Сестра, - вмешался мужчина и посмотрел на Акаги взглядом, от которого у той невольно затряслись колени, - я бы тоже не отказался быть поверженным такой прекрасной противницей.
Их голоса сладким нектаром вливались в её сознание, порождая где-то глубоко внутри неё бурлящий водоворот сексуального наслаждения и неземной похоти. Она с ужасом поняла, что готова сбросить себя одежду и полностью отдаться этим обладающим неземной красотой существам. Мышцы Акаги пронзил рефлекс, и её бёдра крепко прижались друг к другу, когда её девичье тело начало уступать невероятному обаянию Детей Ситри.
Это были существа, порождённые одним из небесных планов, сверхъестественные монстры, уникальные создания непревзойдённого зла, питавшиеся сладострастием молодых мужчин и женщин.
- Симпатичная особа, сёстры, - заявил Дитя-мужчина, - давно нам не встречался кто-то, кто был бы достоин наших услад, - он скользнул за спину неподвижной Акаги и лёгкими движениями стянул с неё плащ. – У неё не только смазливое личико, тело тоже воплощает собой совершенство!
- Брат, - упрекнула его черноволосая Дочь Ситри, - неужели ты не скорбишь по погибшему Гору?
- Отнюдь, Маришка, - отозвался мужчина и мягко повёл пальцем по губам Акаги, - однако, их непревзойдённая схватка затмевает своей красотой мою скорбь.
Маришка пожала плечами, и её губы вновь сложились в опьяняющую улыбку.
- Перестань, Хико, - недовольно бросила черноволосая женщина, - неужели ты хочешь первым испить её? Что за нахальство, я старшая, значит, я первая вознесу её на вершину удовольствия и вкушу её крови, когда она будет стонать от наслаждения!
- Хико, Аглая, не нужно спорить, - упрекнула их Маришка. – Сестра, ты можешь первая вкусить эту девочку, но ублажать её будем все вместе.
- Хорошо.
- Я тоже согласен.
Три пары янтарных страстных глаз прощупали каждый дюйм тела Акаги. Лицо её исказилось, когда возникшее от бессилия чувство злобы слегка ослабило сверхъестественные объятия наслаждения.
- Будьте осторожны, сестры, - предупредил Хико. – Она, похоже, нас совсем не боится.
- Не боится? – хихикнула Аглая. – Да она даже пошевелиться не может, наши чары её полностью сковали. Скажи, красавица, ты можешь пошевелиться?
Акаги не могла. Её тело было полностью подчинено сладострастным чарам, однако разум, запершийся в Дробящей Темнице, был поглощён мрачными размышлениями.
Таковы были Дети Ситри. Источником их жизни была не только энергия, которую они выкачивали из своих жертв. Благодаря своим аномальным способностям, они превращали крепких мужчин и красивых женщин в терзаемых страстью безумцев, а затем поглощали энергию чистейшего сексуального наслаждения, истончаемого жертвами на пике страсти.
- С нами ты познаешь истинную природу удовольствия, - простонала Маришка, прильнув к Акаги. Её тонкая белая рука скользнула девочке под юбку и начала вытворять такое, отчего Акаги невольно прикусила губу.
- Мы станем тебя ублажать вот так… - Хико скользнул своим языком – длинным и раздваивающимся на конце – по шее девочке, в то время, как его пальцы расстегнули пуговицы рубашки и проникли внутрь, касаясь голого тела.
- Эй, оставьте и мне! – воскликнула Аглая и припала к крепко сжатым губам Акаги.
…
Ну что, госпожа, вот ты и попалась.
Заткнись, мерзость, им меня не совратить.
Твоё тело говорит совсем иное.
Умолкни, у меня есть план.
Думаете, пора испробовать?
Да, пора…   

- О-о-о, какие великолепные губы! – простонала Аглая.
И её взгляд встретился с безумным огнём, разгоравшимся в глазах Акаги.
- Само совершенство… - прошептала Дочь Ситри, облизывая губы девочки.
- Приблизься ближе, - раздался вдруг негромкий, властный голос, - я поведаю тебе один секрет.
- О, какой же, какой? - Опьянённая взглядом Акаги Аглая с готовностью сблизилась коснувшись щекой носика девочки, вряд ли осознавая что приказ исходил от её жертвы.
То, что сорвалось, с губ Акаги, нельзя было назвать словами. Это не походило даже на звуки. Однако оно несло такую жуткую энергию, что Дети Ситри с визгом отпрянули от девочки, вокруг которой начала распространяться кошмарная аура, заставившая сладострастные лица тварей исказиться от ужаса.
Произнесённое девочкой грубо вклинилось в сущности всего, что окружало её. Дети Ситри скрючились и зажали уши, из которых непрерывным потоком полилась кровь, ладонями. Деревья жалобно заскрипели и затрещали, а земля под ногами девочки в одно мгновение обратилась в золу.
Акаги злобно улыбнулась и сплюнула кровь, которая текла из её дёсен. В перекошенной юбке, в расстёгнутой наполовину рубашке, она стояла, слегка покачиваясь, и вот рукава её одеяния зашевелились, скрывая собой жуткие изменения, происходящие с руками девочки, и внезапно разлетелись на клочки, смешиваясь с обрывками кожи и сгустками крови…
Маришка взвизгнула и попыталась сбежать. Но всё, что она успела сделать, это развернуться и пару раз взмахнуть крыльями, поднявшись на несколько метров над землёй. Чудовищный хохот раздался за её спиной, блеснула голубоватая вспышка, смешанная с красноватым маревом, и что-то с невероятной силой обрушилось на её крылья, сминая металл, словно тонкую бумагу. В следующее мгновение она с ужасом увидела, как из её груди, разбрасывая разорванную плоть, появляется кошмарная рука, покрытая красной полуорганической бронёй, вооружённая острыми, словно бритва, когтями, истончавшими голубоватое сияние…
Повинуясь мысленному приказу Акаги, из предплечья её демонической руки возникло ещё несколько боевых лезвий. Схватившись за горло Маришки второй рукой, также претерпевшей жуткие изменения, Акаги зарычала от напряжения и буквально разорвала Дочь Ситри пополам.
Застывшие от ужаса Хико и Аглая зачарованно наблюдали за развернувшейся над ними кошмарной сценой, однако дождь из потрохов их сестры и падающая следом тень с пылающими безумием глазами мгновенно отрезвили их. Расправив крылья, Дети Ситри попытались скрыться, но разъярённая Акаги оказалась проворнее.
Вопль Хико превратился в невнятное бульканье, когда демоническая длань девочки обрушилась на него сверху, сминая его голову, словно перезревшую дыню. Оставив его сотрясаемое предсмертными судорогами тело фонтанировать потоками крови из неровного огрызка шеи, девочка в два прыжка сблизилась с невнятно стонущей заливающейся слезами Аглаей.
- Пощади! – взмолилась Дочь Ситри и рухнула на колени. Акаги замерла, глядя на Аглаю сверху вниз, словно на только что раздавленного таракана.
- Пощадить? – аномальный холод в тоне девочки сковал каждый мускул хнычущей Дочери Ситри. – Милосердие - удел человеческий.
Смысл, скрытый в последней фразе Акаги, привёл Аглаю в такой ужас, что она быстро отползла от неподвижной Акаги и сделала отчаянную попытку сбежать. Прошло несколько секунд, и Аглая не могла понять, почему эта бестия до сих пор не настигла её и не прикончила, и где-то глубоко внутри неё забрезжил лучик надежды…
Она не могла знать, что Акаги всего лишь дала ей фору.
Когти вцепились в её роскошные волосы и резко дёрнули Аглаю назад. В следующее мгновение она завизжала от нестерпимой боли, когда два чудовищных рывка лишили её крыльев вместе с изрядной долей мяса.
- Ты же старшая, мать твою, веди себя достойно, - мрачно пробурчала Акаги и, зацепив Дочь Ситри когтями за плечо, развернула её лицом к себе. Выражение лица Аглаи доставило ей истинное удовольствие.
- Отпусти! – взвыла Аглая, заливаясь слезами.
- Да пожалуйста, - проворчала Акаги и, взмахнув когтями, оттолкнула женщину от себя.
Прижав руки к распоротому Акаги животу, чтобы удержать вываливающиеся кишки, Дочь Ситри, всхлипывая от кошмарной боли, сделала несколько шагов…
… и тут же рухнула на землю, когда жуткая рука девочки сомкнулась на её лодыжке. Осознав, что беспощадное чудовище с детским ликом никуда не собиралось её отпускать, Аглая забилась, сотрясаемая безудержными рыданиями.
Ну-ка, прогуляемся, - вымолвила Акаги и потащила Дочь Ситри в сторону. Хнычущая Аглая из последних сил цеплялась за грубую землю, оставляя в ней свои ногти. Позади них устилалась кровавая дорожка, усеянная разорванными мелкими камешками внутренностями, вываливающимися из живота Дочери Ситри.
Подтащив слабо сопротивляющуюся Аглаю к ближайшему дереву, Акаги с каменным лицом схватила Дочь Ситри за волосы и с чудовищной силой ударила её головой о ствол, покрытый бледной корой.
- Мерз-ка-я тва-рь! – прорычала Акаги, сопровождая каждый слог очередным яростным ударом. Неясные вопли Аглаи превратились в глухое бульканье, пока не затихли полностью. Девочка выпустила из рук бесформенное месиво и встряхнула когтями, стряхивая с них бледно-серые кусочки мозга.
Отойдя от окровавленного тела, Акаги поморщилась и переступила с ноги на ногу. Её руки потянулись, чтобы поправить юбку, но когда звякнули, соприкасаясь, когти, девочка вовремя спохватилась.
Акаги уставилась на свои руки. Органическая броня истончала багряное марево, которое неясными тенями плясало в глазах девочки. Трансформация прошла не совсем гладко, однако теперь она знала, что делать. Акаги облизнула пересохшие губы и набрала в лёгкие сочащийся ядом воздух.
- Reversum, - нараспев произнесла она и с удовлетворением отметила, что облачённое в привычные звуки демоническое «слово» не кромсает её горло. Подчиняясь приказу, когти начали втягиваться в пальцы, превращаясь во вполне девичьи ноготки, а демоническая броня начала трескаться и отпадать, растворяясь в воздухе и обнажая целую и невредимую кожу.
Когда её конечности приняли свою человеческую форму, Акаги задумчиво устремив взгляд куда-то вдаль, сунула руку под юбку.
- Надо было Маришку оставить на десерт, - пробормотала она, поправляя трусики, под которыми не так давно хозяйничали пальчики павшей первой Дочери Ситри. Следующими на очереди были юбка и рубашка. Наконец, Акаги подняла с земли свой плащ. Хлопнув по нему пару раз ладонью, девочка стряхнула лишнюю грязь и натянула его на себя, прикрыв разорванные рукава рубашки. Затем неспешно подойдя к своей первой жертве, она вытащила из её груди кинжалы и, вытерев их о сизую траву, вернула в ножны на спине.
Я чую его, чую!          
- Где? – встрепенулась Акаги. Образ, посланный демоном в её сознание, заставил её ноги развернуться в нужном направлении.
- Ну наконец-то, - хищно усмехнулась Акаги, переходя на бег. – Конец охоты близок.

****             

- Прогнило что-то в королевстве датском, - пробормотала Рэйвен и скривилась, когда её нос вдохнул очередную порцию переполненного запахом гниющей плоти воздуха. Не удержавшись, она чихнула, да так сильно, что едва удержалась на подкашивающихся от усталости ногах.
- Куда же ты подевался? – процедила сквозь зубы вымотанная, и оттого очень разозлённая Резерфорд и, поудобнее перехватив рукоять мерцавшего тусклым зеленоватым свечением Чёрного Ключа, медленно побрела сквозь чащу, пытаясь справиться с невыполнимой в данных условиях – и вони – задачей, а именно: определить, куда это так внезапно сбежал одержимый.
…
Поначалу их бой проходил довольно бодро. Резерфорд плела горевшим ослепительно ярким зелёным светом клинком затейливую вязь, проверяя защиту своего противника в самых неожиданных для него местах. Однако одержимый не отставал и достойно отвечал ей сокрушительными атаками своих гнилостных демонических конечностей. Его третья стадия одержимости развивалась в геометрической прогрессии: тело парня начало заметно раздуваться под напором переполнявших его тело инфекций и болезней и покрылось множеством гнойников и сочащихся отвратительно пахнущей слизью нарывов, а лицо его расплылось, словно воск, и настолько сильно, что в нем уже перестали угадываться человеческие черты.
И по мере изменения он продолжал терять рассудок, пожираемый растущей демонической сущностью. Его удары потеряли всякую расчётливость, но это компенсировала многократно возросшая сила. Одержимый начал напирать на Резерфорд, словно локомотив, а скорость, с которой он двигался и уворачивался от Чёрного Ключа, были просто невероятной для столь габаритной туши. И если каждый удар когтей по лезвию двуручного Ключа лишь удваивал силу и ярость одержимого, то руки Рэйвен начали слабеть, а зеленоватое свечение клинка – тускнеть.
Перед глазами девушки начинало всё плыть. Волны отвратительного зловония, которые истончало гниющее тело её противника, были убийственными для её чуткого обоняния. Колени Рэйвен предательски дрожали, а руки нещадно ломило, когда она с трудом поднимала двуручный клинок, чтобы отразить очередной яростный удар несущих в себе печать скверны когтей.
В какой-то момент Резерфорд поняла, что надо каким бы то ни было образом перехватить инициативу в схватке или же просто получить хотя бы минутную передышку. Одержимый будто не знал усталости, а сила его ударов лишь возрастала, тогда как девушка уже едва удерживала рукоять Ключа ослабевшими пальцами.
Рэйвен решила пойти на крайность. Когда когти в очередной раз полетели в её сторону, она не стала уклоняться, а наоборот бросилась им наперерез. Экзекутор почувствовала жгучую и невыносимую боль, когда когти впились ей в бок, но и она из всех оставшихся сил встречным ударом опустила мерцающий клинок на сгиб локтя демонической конечности. Лезвие прошло пару дюймов через зеленовато-чёрные броневые пластины и гниющую плоть и остановилось, застряв в кости. Одержимый оглушительно хрюкнул и ещё глубже вогнал когти в её тело. Закричав от ярости и боли, Резерфорд вложила в Ключ остатки своей энергии. Ослепительно полыхнув зелёным, клинок рассек оставшиеся дюймы мерзостной плоти словно масло. Девушка пнула одержимого в раздувшийся желтовато-бледный живот, надеясь оттолкнуть монстра от себя, но её сапог с лёгкостью пробил тонкую натянутую кожу, и нога по самое колено увязла в истончающих омерзительный запах внутренностях. Одержимый взревел и наотмашь ударил Рэйвен по лицу неповреждённой клешнёй. Разбрызгивая кровь по траве, она кубарем покатилась в сторону.
На несколько секунд Резерфорд потеряла сознание. Очнувшись, она с трудом поднялась на ноги. Голова гудела, словно колокол, всё тело била огненная лихорадка, вызванная занесённой когтями инфекцией, однако тренированный организм Рэйвен уже начал бороться с болезнью, вырабатывая антитела с удвоенной скоростью. Вытащив из своего тела отрубленную культю, девушка с омерзением отбросила её в сторону и вновь подняла свой клинок, используя драгоценные секунды для передышки.
Неподалёку продолжал бесноваться одержимый. Его обнажённые внутренности уже покрывала твердеющая на глазах плёнка, а обрубок руки бешено задёргался, выплёвывая из себя бесформенный комок быстро регенерирующей плоти.
«Скоро он отрастит новую руку,» с обидой подумала Резерфорд. «Надо разделаться с ним как можно быстрее.»
- Ну что, раунд второй, ублюдок? – с отвращением произнесла девушка и, сплюнув натёкшую в рот кровь, бросилась на одержимого, отведя клинок назад, чтобы нанести точный сокрушительный удар…
…
Но одержимый, как-то странно насторожившись, вдруг с невиданной скоростью ретировался, оставив обескураженную Рэйвен с носом. Из-за растерянности она не сразу бросилась вдогонку, а когда опомнилась, то от одержимого остался лишь невыносимый смрад гниющей плоти, который, казалось, вводил её обоняние в истерику, что автоматически сводило на нет любую попытку отследить его по запаху.
Лес обступал со всех сторон, действуя угнетающе на девушку, которая за свою жизнь привыкла полагаться на своё обоняние. Теперь же казалось, что гнил сам воздух. Куда бы ни подалась Рэйвен, отвратительный запах вставал непреодолимой стеной между ней и её целью.
Плюясь не совсем приличными выражениями, словно ядом, Резерфорд медленно брела по лесной чаще, взвалив потухший двуручный Чёрный Ключ-трезубец на плечи. Поначалу она думала вернуть ему обычный вид, но потом справедливо рассудила, что маневренностью её теперешнего противника не взять. Здесь всё решит один могучий удар, который нанесёт настолько сильные повреждения, что враг просто-напросто лишится возможности регенерировать.
Голова. Да, надо метить в следующий раз в голову.
Отпускать этого одержимого она просто не могла. Демон чумы был одним из самых опасных сущностей, которые когда-либо встречались Рэйвен. Однажды она уже встречалась с подобным одержимым в небольшой деревушке в графстве Йоркшир, и до сих пор её передёргивало от ужаса и отвращения, когда она вспоминала тот кошмар.
Тяжёлый воздух, казалось, был липким от наполнявшего его тошнотворного смрада гниения и экскрементов. В пепельно-серой пелене дыма от десятков погребальных костров виднелись неровные очертания домов, чьи стены покрывала сочащаяся отвратительной желтоватой слизью органика цвета сырого мяса. Оставшиеся в живых жители, чьи тела раздулись от переполнявших их инфекции и паразитов, бродили или ползали по деревне, выдавливая из себя смешивающиеся с мерзостным бульканьем жалобные стоны и прижимая скрюченные пальцы к изъеденным кошмарными язвами животам в бесплотных попытках удержать вываливающиеся сгнившие внутренности. Они должны быть уже давно мертвы, но сверхъестественная чума продолжала поддерживать в них ужасное подобие жизни, обрекая их на кошмарные страдания. Повсюду земля была изрыта шрамами глубоких ям, в которых лежали кучи смердящих тел мужчин, женщин и детей.
И посреди всего это, на площади в центре деревни, высилась громадная раздувшаяся туша одержимого…
Яростный булькающе-скрежещущий рёв, который тогда издало когда-то бывшее человеком чудовище, когда тусклый свет солнца пробился сквозь плотную серую пелену и сверкнул на клинках окруживших его экзекуторов, непроницаемой чёрной волной излился из глубины памяти Резерфорд.
Нельзя допустить, чтобы это существо выжило. Если демон окончательно вырастет, то этот кошмар может повториться и…
БЭМС!
- Ядрёна вошь! – выругалась девушка, схватившись за лоб, и, тихонько постанывая, рухнула на колени.
Воздух перед ней на секунду расцвел пурпурными всполохами. Медленно поднявшись на ноги, Рэйвен сделала пару шагов и протянула руку вперёд. Её пальцы чего-то коснулись… нет, в мозг пришёл сигнал, что она чего-то коснулась, но на самом деле она не почувствовала перед собой никакой физической преграды («Ну надо же, а так ощутимо головой приложилась…»). Что-то просто-напросто не пускало её дальше. Резерфорд посмотрела по сторонам, а затем уперлась взглядом в землю, и в её холодных глазах зажглась искорка понимания.
Барьер… И явно не рассчитанный на магов.    
Земля под её ногами была покрыта тонкой корочкой мерцающего льда. Заря уже занялась над лесом и первые лучи восходящего солнца, пробившись сквозь изрядно поредевшую туманную завесу, весело заплясали на холодной дымчатой поверхности. Столь резкое изменение температуры могло означать только одно: она подошла к границе соприкосновения двух секторов Лемегетона, а эта непонятная преграда перед ней – барьер, отделявший их друг от друга.
Девушке был знаком такой тип барьеров. Основанные на принципе беспорядочно движущихся потоков магической энергии, они были непреодолимой преградой для всех, кто обладал магическим потенциалом, конкретно в этом случае -  принадлежащих к иным планам, призванных и созданных с помощью магии существ. Для магов он тоже был преградой, но отнюдь не непреодолимой.
«Хитро придумано, - подумала с ухмылкой Рэйвен, ощупывая свободной ладонью незримый барьер, который мерцал пурпурными волнами при каждом её прикосновении. «Простых людей не пускают отводящие чары, а прочих стопорит этот барьер.»
Однако ей нужно было его преодолеть. И, к счастью для себя, она знала, как.
Закрыв глаза, она медленно двинулась вдоль барьера, едва касаясь ладонью невидимой поверхности. Лёд звонко хрустел под подошвами, словно намеренно стараясь отвлечь её, но она привычно выбросила из разума всё постороннее, полностью сосредоточившись на хаотичных потоках энергии, выискивая едва заметную слабину между ними…
- Здесь, - произнесла вслух Рэйвен, останавливаясь. Покрепче сжав рукоять Ключа, она с заметным усилием сбросила его с плеча и, скормив клинку немного своей праны, которая только-только начала восполняться, и медленно поднеся кончик лезвия к барьеру, вдруг резко погрузила в него меч по самый эфес.
Если правильно подобрать место, где энергетические потоки расходятся друг от друга сильнее нормы, то барьер можно дестабилизировать, вложив в него частичку идущей извне праны. Ненадолго, буквально на пару секунд, но этого должно было хватить.
Барьер на краткий миг стал видим – гигантская стена, уходящая ввысь на много метров, чья поверхность словно текла, делая его похожим на стекло, по которому бегут потоки дождевой воды. Гудение, которое раскололо воздух, было настолько сильным, что у Рэйвен потекла из ушей кровь, но она только искривила губы в слегка обезумевшей улыбке и ещё сильнее навалилась на рукоять Ключа. Место, где клинок пронзил барьер, ослепительно вспыхнуло, обжигая сетчатку глаз; от него в разные стороны поползла паутинка тонких трещин, из которых лилось белое свечение.
Дождавшись момента, когда небольшая область барьера вокруг перестала мерцать, Рэйвен резко бросилась вперёд, толкая клинок перед собой, словно желая проткнуть насквозь невидимого врага. Лёгкое покалывание в Магических Цепях сообщило ей о том, что она успешно миновала барьер.
Не удержавшись на ногах, Резерфорд с наслаждением растянулась на подмёрзшей земле. В какой-то момент ей захотелось просто полежать вот так с пару часиков, ни о чём не думая, давая желанный отдых уставшему телу. 
Но нет, она не могла просто так разлёживаться здесь, когда ненавистный противник мог быть где-то поблизости. Интересно, а с чего это она вдруг решила, что одержимый тоже был в этом секторе? На вопрос, каким же таким образом он смог проникнуть через барьер, она решила не искать ответа, дабы избавить себя от лишней головной боли. Однако она чувствовала, что одержимый был здесь, причём совсем рядом. Рэйвен не пришлось долго искать объяснения этому чувству. Просто то зловоние, которое нещадно мучило её обоняние до этого, не шло ни в какое сравнение с тем смрадом, который царил здесь.
Пересилив свою усталость, она, скребнув ногтями твёрдую землю, медленно поднялась на ноги, стараясь дышать преимущественно ртом…
…И в следующий миг уже неслась во весь опор, петляя среди деревьев, стоило было ей лишь услышать жуткий рёв, от которого задрожал воздух.
Ему вторил ещё один. Не такой сильный, но ярость, переполнявшая его, с лихвой это компенсировала.
Ещё… Ещё поворот… Резерфорд сбавила скорость только тогда, когда увидела две мелькающие среди деревьев фигуры: большую грузную тушу одержимого и скачущую вокруг него небольшую фигурку с развевающейся гривой карминовых волос.
Рэйвен поспешила вперёд, но когда туман расступился, и оба противника предстали перед ней, она замерла как вкопанная. Нет, не от изумления, её уже давно сложно было чем-то удивить.
Просто подтвердились её самые мрачные подозрения.
Самозабвенно хрюкая, одержимый без устали размахивал клешнями, стараясь достать своего противника, в результате чего деревья, которые то и дело попадали под раздачу, жалобно трещали, когда смертоносная когтистая пятерня выдирала из них здоровенные куски древесины, орошая округу градом щепок. То и дело раздавался пронзительный звон, когда когти всё-таки настигали свою цель.
Однако другая пара демонических рук давала ему более чем достойный отпор.
Изящные, тонкие, покрытые красноватыми хитиновыми пластинами, демонические руки Акаги выписывали в воздухе своими когтями смертоносный танец, то и дело вовлекая в него своего противника. Если движения охваченного яростью одержимого были абсолютно бессистемны, то каждый удар Акаги был продуман и насквозь пропитан идеально отточенной боевой техникой. Девочка пока что контролировала свой гнев, умело пуская его в сражение и не позволяя помутнить свой разум.
Резерфорд было неприятно это признавать, но… Акаги стала настоящим демон-лордом. Конечно, до Мерема Соломона ей было далеко, но всё-таки – полноценным демон-лордом… 
Рэйвен не смела вмешаться. Бой сейчас походил на работу сложного механизма. Стоило в него попасть лишней детали, и вся система нарушится. Однако девочка заметила её, скользнув по её фигуре своим преисполненным маниакальным блеском взглядом.
Акаги усилила свой напор. Одержимый, казалось, ничего не мог противопоставить мельтешащей вокруг него девочке. Воздух то тут, то там, взрывали фонтанчики бурой крови, когда когти Акаги настигали гниющую плоть…
И опять же произошло то, что не так давно случилось с Рэйвен.
Скорость одержимого вдруг резко увеличилась. Он резво увернулся от нескольких атак Акаги и обрушил на неё всю мощь своих жутких клешней, когда та на секунду открылась, отправив точно нацеленный удар когтей в никуда. Акаги попыталась увернуться, и это ей почти удалось… Почти. Жёлтые когти с лёгкостью рассекли толстую кожу плаща, вшитую в него кольчугу и тонкую рубашку, оставив глубокие разрезы на спине девочки. Акаги взвыла от ярости. Этого удара оказалось достаточно, чтобы тонкая перегородка внутри неё рухнула, и волны безумия и гнева завладели ей без остатка. Исторгая из своей груди злобный рык, девочка снова бросилась на одержимого. Какое-то время они бездумно терзали друг друга когтями, однако было очевидно, что Акаги проигрывает. Все раны, которые она наносила, тут же начинали затягиваться, а сама она, жутко израненная, уже с трудом могла сдержать натиск своего врага.
Девочка вскричала от боли, когда когти нашли изъян в её защите и вонзились ей в живот. Однако её когтистая длань тут же сомкнулась на бугристой клешне, не давая одержимому вынуть когти из её тела. Девочка в отчаянной ярости несколько раз взмахнула и опустила свою свободную руку. Одержимый взбулькнул и отшатнулся, когда его кисть, грубо отсечённая чуть выше запястья, осталась торчать из тела девочки. Акаги, взвыв от ярости и боли, из последних сил бросилась всем телом на одержимого, припечатывая его к ближайшему дереву, и тут же нанесла удар вверх. Её когти пронзили шею в районе яремной впадины, прошили её насквозь и глубоко засели в древесине. Теперь демон мог сдвинуться с места, лишь оторвав девочке руку. Акаги почувствовала, как жуткая клешня, словно большие тиски, обхватила её голову и легко приподняла над землёй. Почувствовав, как гнилостные когти вонзаются в её череп, девочка исторгла из своей груди полный боли вопль:
- Бросай!!   
Резерфорд поняла, что она обращается к ней. И поняла, что от неё требовалось.
Клинок в её руке засветился и стал быстро уменьшаться в размерах. Дополнительные лезвия дематериализовались, и вот в её руке поблёскивает самый что ни на есть обычный Чёрный Ключ.
- Но я попаду в тебя!
- Неважно! Бросай!! – взревела Акаги, и Рэйвен, невольно вздрогнув, широко размахнулась и метнула Чёрный Ключ.
Клинок с чудовищной силой вонзился Акаги в спину. Выйдя из-под её ключицы, лезвие Ключа пригвоздило голову одержимого к дереву, разрушая его мозг…

***

Истощённая и уставшая, Рэйвен растянулась на холодной земле рядом с притихшей Акаги.
Едва только одержимый прекратил подавать признаки жизни, девушка подскочила к начавшей разлагаться на глазах туше и вытащила потерявшую сознание девочку из смертельной хватки чудовища. Бережно положив её на землю, Рэйвен развернулась и всадила в бесформенную груду гнилого мяса ещё три Ключа, полностью уничтожая демоническую сущность чумы.
Она выполнила своё задание. Но цена его выполнения гнетущим осадком легла на её душу. Резерфорд бросила остатки своих сил на то, чтобы отогнать от Акаги расправившую свои чёрные крылья смерть. Следующие полчаса были наполнены только болью. Рэйвен крепко стискивала зубы, изо всех сил сдерживая наворачивающиеся на глаза слёзы, когда её мерцающие зеленоватым светом пальцы погружались в плоть Акаги. Никогда и никого ей прежде не было так жаль, как этого ребёнка. Несмотря на её одержимость, маниакальную злобу, ярость и безудержное безумие… Несмотря на всё это, она была всего лишь девочкой. И во время болезненного процесса она плакала, как самая обычная девочка.
Резерфорд сделала всё, что могла. Акаги выживет, но если её в скором времени не доставить под опёку опытным госпитальерам Организации Охотников на Демонов, долго она на лекарстве экзекутора-самоучки не протянет.
Рэйвен поднялась на ноги.
- Я отправлю кого-нибудь за тобой, - сказала она недвижимой девочке. Она сама едва не скривилась от своего жестокого прагматизма. – Если я потащу тебя, то ты будешь только обузой.
Девушка развернулась, всем своим видом показывая решительность. Но кого она хотела убедить: Акаги или же саму себя? Не успела она сделать и шагу, как чьи-то ноготки слабо скребанули по коже её сапога. Резерфорд развернулась. Рука Акаги замерла в нескольких сантиметрах от ноги экзекутора. Девочка не двигалась, но её глаза были широко раскрыты, устремляя невидящий взгляд куда-то далеко-далеко.
Она в сознании… Но шок вырвал её из реальности.
Но не это удивило Рэйвен. Глаза Акаги потеряли свой маниакальный блеск, кроваво-красная радужка потускнела и словно растаяла, открывая вполне нормальный чёрный зрачок, окруженный голубым кольцом. Даже волосы, казалось, потемнели, приобретая более характерный для обычной девочки оттенок.
Губы Акаги безостановочно шептали одно и то же слово… И именно оно сломило Рэйвен Резерфорд.
- И зачем я только с тобой связалась, - проворчала девушка, взваливая безвольное тело Акаги себе на плечи, и медленно побрела в сторону, откуда слышались отдалённые звуки ожесточённой битвы.
Взгляд Рэйвен вновь ожесточился и стал холодным и целеустремлённым. Однако перед её внутренним взором, всё ещё стояло лицо девочки, чьи бледные губы едва слышно повторяли всего лишь одно слово, от которого у гордой и надменной Резерфорд сжималось сердце.
- Мама… Мама..... Мама………..

От автора: конец четвертой - и последней - главы. Далее только эпилог. Мужайтесь, скоро этот тоскливый бред закончится)

***

- …Всё… Всё! Удалось! Я вытащила её!
Яни первой пробилась сквозь плотный ком ваты, которым сейчас являлось сознание Мицу. Вслед за ним в проделанную брешь прорвался целый гвалт голосов:
- Асагами? Асагами! Ты дура!
Гото… Это он не со зла, просто переволновался…
- Я тебе про это уже давно твержу…
Акаги… Безэмоциональна и невозмутима, как обычно… Интересно, это её рука мягко касается моей щеки?...
- Как, похороны отменяются? Досадно.
Резерфорд… Наша Снежная Королева тоже здесь… Но я рада слышать её голос…
- Резерфорд-сан, как грубо! Она же была при смерти!
- Иди ты… Если ещё раз так со мной заговоришь…
Звук крепкого пинка. Возмущённый мужской вопль.
- Ты и ты. Заткнитесь.
- Акаги права. Сейчас не время для этого.
- Вот так, значит? Мне пинки, а ей ничего?
Звук очередного удара. Невнятное мычание.
- Так, а ну-ка разошлись все! Дайте ей прийти в себя, - вновь вклинился голос Яни.
Мицу разлепила веки с таким трудом, словно они были залиты клеем. Её едва живой после прикосновения смерти разум с трудом пытался осмыслить происходящее вокруг и собрать всё это в единую картину. Получалось пока что не очень, но помаленьку оцепеневшее тело слилось с разумом. Каждый её мускул тотчас же наполнился отголосками боли, которую пришли вместе с памятью сознания, подвергшегося воздействию всепоглощающей пустоты. Её духовное тело, слившись с физическим, разделило с ним испытанную боль. Мицу застонала, силясь вдохнуть побольше воздуха, но в грудной клетке словно взорвалась миниатюрная сверхновая. Создавалось такое чувство, что все ребра были полностью переломаны, а затем наспех сращены непутевым госпитальером, которого не особо волновало, где какая кость прежде находилась.
- Яни… Яни…
Рука Мицу взметнулась вверх, судорожно хватая скрюченными пальцами воздух. Её нет… нет… Моя лучшая подруга пропала… Верните её… Верните… Верните…
- Всё хорошо, госпожа Мицу, - успокаивающий голос Яни целительным бальзамом полился на её страдавшую душу. – Я рядом… Я всегда буду рядом… Дайте ей меня, быстрее. Нет, только не ты, нет! Эх, поздно…
Прямо над её ухом кто-то зашипел от боли. А затем в ладонь ткнулась знакомая ребристая рукоятка. Асагами схватила священный пистолет и прижала его к своей груди, словно это было её самым ценным сокровищем.
На несколько минут она отдалилась от реальности, канув в полузабытье. Яни нашептывала ей нежные слова, которые вместе с мягкими волнами тепла омывали её сознание, разгоняя застоявшуюся тьму и уничтожая мучительную боль.
Мицу не верила в Бога. Где он был, когда она пала жертвой собственного греха, обретшего форму демона? Где был он, когда её измученное сознание металось в клетке вины и ненависти к самой себе? Он был глух к её мольбам. Единственная, кто всегда был рядом и поддерживал её, не давая ей кануть в омут самоуничижения и ненависти к себе, была Яни. Милая Яни, озаренная светом её доброго, благородного и справедливого Создателя. И Асагами Мицу была готова присягнуть ему на вечную верность только лишь за то, что своей божественной опекой он взрастил столь прекрасную душу.
И Яни открыла ей дорогу в будущее. Она вырвала Мицу из этого порожденного демоном порочного круга, давая ей шанс переступить через свои грехи, оставив их позади, и сделать шаг вперед.
- Твоя душа достаточно настрадалась, Мицу, - прошептал в её голове голос Яни. – Создатель дарует тебе прощение и раскрывает пред тобой свои объятия, и я говорю это как несущая Его волю.
Эти слова словно перерубили гнетущие Асагами оковы. Почувствовав, что груз вины, лежавший на её душе, исчез, Мицу канула в блаженное забытье.

***

- Эй… Эй! Она жива или нет?
Сквозь сон Мицу услышала голоса. Они пытались вытянуть её из грез в реальность, но впервые за несколько лет её сновидения были спокойными: без крови, сцен садистской похоти, испуганных глаз, в которых отпечатывается её образ – лик смерти со смазливым личиком, обрамленным каштановыми прядями. И она хотела насладиться ими, но было уже поздно. Голоса словно переключили невидимый тумблер, и её разум уже недовольно вникал в чужие слова, смысл которых ещё не желал ей открываться спросоня.
- Нет, - раздался спокойный голос Акаги. – Просто спит.
- Ни фига себе, - едко отозвался другой женский голос. – Мы тут её, как бревно, таскаем вокруг прогалины уже двадцать минут, а она, оказывается, сладкие сны видит и в ус не дует. Алё! Девочка, подъем!
Над её ухом кто-то тихонько зарычал. Очевидно Акаги. Резерфорд, а это была она, едва слышно вздохнула:
- Ну ладно, ладно. Но её всё равно пора будить. У нас ещё есть незаконченные дела.
Она почувствовала слабый тычок под ребра. Однако прикосновение донеслось до её сознания словно откуда-то издалека, будто через толстое одеяло. Разум, всё ещё не желавший покидать объятья Морфея, высказал свое недовольство донельзя простым путем:
- Уааааа… Пошли… все… к такой-то… матери….
Резкое сокращение мышц правой руки. Её тело словно желало отогнать назойливого комара, однако полусонный мозг явно не рассчитал силу, вложенную в приказ. Прошедшийся по нервам обратный сигнал, словно вымуштрованный солдат, четко доложил, что контакт успешно состоялся.
- Йяяяй!! Ах вот ты, значит, как… Ну всё, сейчас я тебе устрою нежное пробуждение и завтрак в постель…
- Не надо. Я знаю, что нужно делать.
Что? Акаги знает? Разум, в отличие от тела, мгновенно сбросил с себя оставшиеся оковы сна и принялся лихорадочно соображать. Что же девочка имела в виду? Зная Акаги, на приятное пробуждение лучше сразу перестать рассчитывать.
Однако дальнейшие догадки ей строить уже не пришлось.
Ладошки девочки коснулись её щек…
…И Акаги впилась в её губы своим маленьким ротиком.
Асагами мгновенно проснулась и широко распахнула глаза, буквально задохнувшись от неожиданности и смущения. Она попыталась что-то сказать, но её рот был крепко скован идеальным французским поцелуем, а язык против её воли уже извивался в бешеном танго с язычком Акаги.
Чёрт!! Кто научил её такому?! Э… вот дура, это же я…
- Мм… Ммммм… Ака… Акаги! Стоп! СТОП! Ну всё, хватит, не при людях же!
Кое-как отцепившись от девочки, Мицу перекатилась вбок и вскочила на ноги, тяжело отдуваясь, словно после марафона. Вскинув руку, она ткнула указующим перстом в сидящую на земле Акаги:
- Ну, и что вы скажете в свое оправдание, юная леди?! И это вы называете поцелуем? А где напор, где чувства, где экспрессия? Одной животной похоти здесь недостаточно. Всё, когда всё это закончится, будем тренироваться без права на отдых, пока не отточим до совершенства!
Группа расположилась под сенью большого старого дерева. Акаги сидела на земле и самодовольно ухмылялась. Рядом с ней высилась Рэйвен, мрачно потиравшая ладонью бедро, буквально придавливая Мицу взглядом, в котором отчетливо читались все мыслимые и немыслимые пытки, которым она с удовольствием подвергла бы Асагами. Гото безвольной куклой сидел, прислонившись спиной к дереву. Глаза его были полуприкрыты, однако на губах играла веселая усмешка:
- Всё, она проснулась, - он попытался пошевелиться, но провалил попытку по всем показателям. – Узнаю Мицу.
- Итак, - окинув троицу жизнерадостным взглядом, она бодро поинтересовалась: - Где это я?
Воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь доносившимся откуда-то из-за спины неясным бульканьем. Из окружающих Мицу товарищей не удержал просившуюся вниз челюсть лишь Гото. В глазах Резерфорд читалась едкая ирония вперемешку с легким удивлением, во взгляде же Акаги не читалось ровным счетом ничего.
- Эй, - Мицу помахала перед застывшей компанией ладошкой. – Вы чего, ребята?
- Слушай, - неуверенным тоном обратилась Резерфорд к Акаги, слегка наклонившись к девочке, - мы, пока таскались с ней, случайно головой вниз её не роняли?
Акаги отрицательно покачала головой. Во взгляд Рэйвен вновь вернулся прежний морозец, и она неприязненно посмотрела на Асагами:
- Ау, ты с какой колокольни рухнула?
- Иди ты, - обиделась Мицу и надула губки, - Сказали бы прямо и не юлили вокруг да около.
- Обернись, госпожа Асагами, - подала голос Яни, - освежи свою память.
- Чего? – Мицу с готовностью развернулась на каблуках и бросила свой взгляд сквозь гущу деревьев.
…
Она почувствовала, как на губы вылазит идиотская улыбка.
- А-а-а-а…. Вспомнила…   
Арболет встретил её радостным ревом, словно увидел старую знакомую. Кое-как отплевавшись от набившейся в рот отвратительной слизи, Мицу с завидной прытью юркнула обратно под сень кустов и, сделав страшные глаза, свистящим шепотом поинтересовалась:
- А чего этот гад раньше молчал?
- Раньше перед ним не маячила одна тупая девчонка! – вскинулась Резерфорд и с нехорошим блеском в глазах потянулась к шее Мицу, явно намереваясь придушить идиотку.
- По-подожди, - Асагами с поразительной быстротой отползла подальше от излучающей убийственную ауру Резерфорд, только чтобы вляпаться в водоворот неприятных ощущений, которые дарило ужасающее чувство присутствия Акаги. По взгляду девочки было понятно, что слово «взбешена» чересчур слабо передавало её состояние, но явных намерений пристукнуть своего учителя она пока не проявляла, так что Мицу с готовностью шмыгнула за спину Акаги, справедливо посчитав ее меньшим из двух зол.
- Это значит, - неуверенно поинтересовалась она из-за своего ненадежного укрытия, - пора двигать?
- Ты совершенно права, - процедила сквозь зубы Акаги, разворачиваясь и хватая Асагами за воротник плаща.
Группа выпорхнула из кустов, словно чертик из коробочки, за секунду до того, как служившая им укрытием растительность перестала существовать под шквалом со свистом рассекающих воздух осклизлых щупалец.
На рекордной скорости компания припустила вглубь леса, стараясь уйти как можно дальше от смертоносных щупалец. Первой неслась Мицу, перепрыгивая через гигантские корни деревьев, то и дело оглядываясь через плечо, чтобы запустить очередной Гевер в просвечивающую сквозь стену деревьев зеленовато-желтую глыбу. Следом за ней ковыляла Акаги, согнувшись чуть ли не пополам и судорожно хватаясь трясущейся рукой за левое плечо. Когда девочка рухнула на землю, заходясь в кровавом кашле, бегущая следом Резерфорд легко подхватила Акаги на руки и с удвоенной скоростью бросилась вперед. Отступление прикрывал Гото, не спеша бредущий за ними и разрубающий теневыми косами особо шустрые щупальца.
Наконец, они укрылись за очередным кустарником, чтобы перевести дух.
- Почему твоя чертова полиоркетика не работает?! – возопила Мицу и, сама не зная почему, принялась трясти Акаги. Девочка закатила глаза и обмякла. Сильнейший болевой шок вывел её сознание из строя. Вовремя подскочившая Резерфорд оттащила Мицу от девочки и заломила ей руки.
- Вот, значит, как ты её любишь? – прошипела Рэйвен прямо ей на ухо. Асагами опомнилась и только сейчас с ужасом заметила обширную рану прямо над левой грудью Акаги.
- Создатель… - с ловкостью, поразившей даже её саму, она выскользнула из рук Резерфорд и подскочила к безвольно лежавшей на земле девочке. Экзекутор неприязненно оттолкнула Мицу в сторону, села рядом с Акаги на колени и, бережно приподняв её над землей, занесла над раной свою ладонь, источавшую зеленоватое свечение.
Пока девицы хлопотали над Акаги, пытаясь привести её в чувство, Гото, устало прислонившись к столбу ближайшего дерева, медленно съехал по нему вниз и с наслаждением втянул в себя наполненный запахом листвы утренний воздух.
- Полиоркетика… - медленно протянул он, смакуя каждый звук этого слова. – Изнуряющая эта штука, скажу я тебе. За доли секунды вытянула из меня почти всю энергию.
- Я предупреждала, что это крайне могущественная божественная магия, - прозвучал у всех в головах голос Яни. – Я уже начинаю сомневаться в успехе. Мы установили всего лишь один медиум, а сил уже ни у кого не осталось. Мицу же едва не встретилась с Создателем, она и так была сильно истощена, а это чуть её не убило.
Раздался натужный кашель, за которым последовал судорожный вздох. Мицу и Рэйвен помогли Акаги подняться. Вид у девочки был весьма неприглядный: залитая багрянцем одежда, следы кровавых слез на лице, не так давно бывшие роскошными, а теперь растрепанные спутанные волосы и ужасающая бледность, которой позавидовал бы любой покойник. Живыми остались лишь глаза, тлеющие угольками в тени рассветных сумерек.
Организовав некое подобие кружка, группа принялась продумывать свои дальнейшие действия.
- Я так понял, арболет не может покинуть прогалину? – спросил Гото и поскреб заросшую щетиной щеку.
- Ты понял правильно, - подтвердила Яни. – Для Акаги и Резерфорд, которые присоединились к нам позже, я повторю. Принцип Полиоркетики состоит в последовательной установке четырех духовных медиумов вокруг определённого участка местности. Первый медиум несёт в себе энергию-антидух и создает барьер…
- Который удержит арболета? – недоверчиво спросила Резерфорд.
- Арболет тоже является существом-антидухом, - пояснила Яни. – это все равно, что подносить друг к другу магниты концами с одинаковой полярностью. В общем, верх возьмет та магия, которая сильнее. А в своей силе я более, чем уверена.
- Тогда можно вопрос? – сквозь невинные слова Рэйвен уже начал просачиваться ядовитый сарказм. – Если арболет не может покинуть прогалину, почему мы должны с ним драться? Почему бы просто не повернуться и не свалить из этого леса куда подальше?
Все посмотрели на нее, как на умалишенную.
- Дело в принципе, - хрипло произнесла Акаги.
- Ага… - явно ошарашенная, Резерфорд, пробурчав что-то вроде: «Да вы все здесь больные», - показательно сложила руки на груди и замолкла.
- Итак, - продолжила Яни, - второй медиум служит катализатором для моей праны и распространяет её в воздухе в пределах барьера, чтобы магия была максимально эффективной. Третий медиум объединяет первые два в цепь, приводя систему в движение, ну а четвертый…
- Отправная точка, - подала голос Асагами, теребя подбородок большим и указательным пальцами. «Кольт» в её руке утвердительно мигнул золотистым свечением.
- Он приведет магию в действие и от арболета останутся только неприятные воспоминания.
- А что именно произойдет? – хмуро поинтересовалась Резерфорд.
- А что происходит с чересчур назойливой мошкой? – в тон ей пробормотала Акаги.
Асагами живо представила, как на арболета сверху обрушивается гигантская ладонь, и ей стало дурно.
- Кто же изобрел этот метод? – потрясенно спросила она. Остальные энергично закивали, также выражая заинтересованность. Пистолет замерцал как-то странно, с перебоями.
- Ну… если честно, то я, - в голосе Яни прорезалось несвойственное ей смущение. – Не зря же я была канонессой своего Ордена.
Никто из присутствующих понятия не имел, за какие такие свершения в мире Яни возводили в канонессы, поэтому всем осталось только сделать умные лица и с уважением кивнуть.
- Итак, - Мицу поднялась на ноги и несколько раз хлопнула ладонью по плащу, смахивая грязь и мелкие веточки, - один медиум есть, осталось ещё три. Вопрос в другом хватит ли нас на всё это?
Яни немного помолчала и уверенно заявила:
- Отвергни меня Создатель, если у нас не получится, - и добавила: - Из нас ведь получилась неплохая команда, не находите?
- Твоя правда, - улыбнулась Мицу и приобняла за плечи Акаги, которая согласно кивнула. Гото усмехнулся, также выражая согласие, и поднялся с земли. Даже Рэйвен соизволила выдать улыбку, в которой чувствовалось чуть больше тепла, чем обычно.
- Поступим так, - властным голосом опытного командира начала инструктаж Яни, - На каждый медиум уйдет примерно энергия одного из вас. Трое отвлекает, один ставит, система ясна? Ставить медиумы будут госпожа Резерфорд…
Экзекутор закатила глаза и тяжело вздохнула.
- Хорошо. Если по-другому мне из этого леса не свалить, то я в деле.
- …и Мицу.
- Я?! – задохнулась от возмущения Асагами. Она вцепилась обеими руками в пистолет, словно желая придушить кровожадную канонессу. – Тебе мало было первого раза, так ты хочешь ещё раз попробовать меня прикончить?!
Яни весело хихикнула:
- Да я столько в тебя энергии влила, когда мы тебя откачивали, что ты ещё будешь бегать вокруг того, что останется от прогалины, и радостно гикать.
Мицу закусила губу, но возражать не стала. В конце концов, когда Яни её подводила? Поэтому она решила вновь всецело довериться божественному духу женщины-рыцаря и со страдальческим выражением лица изобразила вымученный кивок.
- Пойдешь первая, Мицу. Госпожа Резерфорд, Акаги – отвлеките нашего зеленого друга, пока она будет заходить на позицию. Господин Гото… уж по мере сил, хорошо?
- За меня не волнуйся, - усмехнулся колдун, засовывая руки в карманы плаща. – Я ещё могу задать жару
- Стоп, - спохватилась Асагами. Подскочив к Акаги, она опустилась перед ней на колени и ласково коснулась ладонью её щеки. Девочка медленно перевела на неё непонимающий взгляд своих красных глаз. – А как же Акаги, она ведь ранена!
Резерфорд подошла к ним и похлопала Акаги по плечу, получив в ответ такой же озадаченный взгляд.
- Я перемкнула некоторые твои нервные окончания, - произнесла Рэйвен, - поэтому боли ты чувствовать не будешь. Но твое тело будет работать на износ и не продержится долго. Думаю, пора раскрыть твой секрет остальным.
Девочка кивнула и отстранилась от Асагами, которая изумленно уставилась на свою подопечную.
- Секрет? Резерфорд, что это значит?
Рэйвен только усмехнулась и стала внимательно смотреть на девочку, которая тем временем отошла от них примерно на метр и начала закатывать рукава.
- Акаги, милая, что ты… - Асагами потянулась было к ней, но рука экзекутора железной хваткой вцепилась в её плечо и удержала на месте.
- Aam Manus! – хриплым голосом прокаркала Акаги. Мицу взвизгнула, когда ей в глаза брызнула кровь. Рядом Гото потрясенно воскликнул: «Ох ну нихрена себе!». Пальцы Резерфорд с силой впились в её плечо.
- Твоя дочурка стала настоящим демонлордом, - послышался холодный голос экзекутора. – На твоем месте я бы уже вся извелась от гордости.
Мицу наконец проморгалась и застыла каменным изваянием, когда увидела, во что обратились руки девочки. Багряные броневые щитки демонических конечностей влажно блестели в первых лучах восходящего солнца, пробивавшихся сквозь густые кроны деревьев, а длинные острые когти отбрасывали кроваво-красные блики на холодную землю.
- Ты ведь знала, что всё к этому идет, - вымолвила девочка. Мицу нахмурила брови и бросила на Акаги тяжелый взгляд, в котором сквозила мрачная решимость. Рука, сжимающая кольт, дернулась, словно она хотела направить ствол на свою ученицу, но почему-то мешкала.
- Как давно…? – только и сумела выдавить Асагами. Голос её был начисто лишен эмоций, и лишь горечь, которой отдавали эти два слова, отозвалась в жестоком сердце Акаги непривычной болью. 
- Почти с самой первой нашей встречи, - Акаги повела плечиком, в её голосе слышался легкий намек на сожаление. – Сегодня я использовала это в первый раз. Просто я… Юрине не хотела тебя огорчать. Она знает, с какой ненавистью ты относишься к таким, как я.
Мицу ничего не ответила. Крепко стиснув зубы, она медленно направила ствол пистолета девочке в лицо.
- Но тогда с кем я сейчас говорю? – Асагами и не заметила, как по её щекам потекли редкие слезинки. – С Юрине или Акаги?
- Я Акаги, - просто ответила девочка. – Я являюсь частью Юрине так же, как и она является частью меня. Я убийца, такие слова, как эмоции и чувства, мне чужды, но Юрине добрая девочка. Я пообещала ей, что однажды она встретится со своей семьёй, а ты, пусть и ненадолго, но заменила ей сестру и мать. Поэтому я просто не могу допустить, чтобы с тобой что-либо случилось, не могу потерять тебя. Юри любит тебя и… признаю, что мне ты тоже нравишься.
Пистолет в руке Мицу задрожал. Девушка до крови закусила губу, чтобы не разрыдаться. Она всё это время понимала, что Акаги, как ни крути, является пусть и уникальной, но всё же одержимой демоном. Однако, она лелеяла по-детски наивную мечту, что Акаги хоть и останется бесчувственной и жестокой, но всё-таки сможет полностью справиться со своим грехом, породившим демона, и обрести запертую глубоко внутри нее человечность.
- Вот так вот просто? – Мицу нервно сглотнула и приставила пистолет ко лбу Акаги. – Не станешь сопротивляться, нападать на меня? Разве ты не хочешь разорвать меня на кусочки?
Акаги бросила на Асагами такой взгляд, что у той по спине побежали мурашки.
- Будь я демоном, я бы так и поступила, - холодно бросила девочка. – Но я не демон. Я всего лишь девочка, которую случайное стечение обстоятельств навсегда превратило в убийцу. Но это не значит, что мне не чужды понимание и симпатия. В любом случае, выбор за тобой. Я приму любое твоё решение, потому что ты имеешь на это полное право.
Душа Мицу металась в агонии. Что же будет, если она нажмет на курок? Уничтожит опасного одержимого или же пристрелит свою ученицу, которую она успела полюбить как родную младшую сестренку? Она обратилась за поддержкой к Яни, но женщина-рыцарь молчала, решив, что этот выбор Мицу должна сделать в одиночку. Глубоко внутри неё вновь разгорелось противостояние между любовью и ненавистью, жестокостью и жалостью. Но то, что она испытывала, когда впервые увидела в темницу девочку в грязной изорванной сорочке, казалось жалкой ироничной пародией на то, что сейчас творилось в её душе.
Но теперь она знала, как поступить.
«Кольт» медленно опустился, уставившись зрачком дула в землю. В то же мгновение напряжение, охватившее всех, заметно спало. Кендзи с облегчением выдохнул, губы Резерфорд искривила легкая улыбка. Однако Мицу продолжали терзать душевные метания и внутренние противоречия. Она опустила голову. Плечи её едва заметно затряслись, но свесившиеся на лицо каштановые пряди не давали разглядеть, смеется она или плачет.
- Проклятье! – резко развернувшись, Асагами, не поднимая головы,  с поникшими плечами направилась в сторону, откуда они не так давно спасались бегством. – Идем же, - бросила она застывшей компании, не замедляя шага.
Кендзи поднялся на ноги и, бросив на Акаги взгляд, в котором отчетливо читалось искреннее сочувствие, заковылял следом. Резерфорд, протянув руку, взлохматила карминовые волосы девочки, ободряюще улыбнулась ей и, вынув из-за пазухи шесть Чёрный Ключей, тоже взяла обратный курс на прогалину.
- Мицу, - тихо произнесла Акаги, оставшись в одиночестве. Девушка, чья спина мелькала в нескольких метрах впереди, остановилась. Гото тоже помедлил было, но Рэйвен, железной хваткой вцепившись в ворот его плаща, потащила его дальше, прошипев: «Не мешай им, идиот». Асагами медленно повернулась. Акаги стояла совершенно одна, неловко поигрывая когтями демонических рук, виновников сложившейся ситуации. Сейчас она больше всего походила на брошенную всеми на произвол судьбы маленькую девочку. Акаги посмотрела в глаза Мицу, и впервые за много месяцев в них не кипела злоба, не бурлила ярость, и не царил гротескный омут безумия.
Это были пронзительно красные глаза обычной девочки, из которых текли слезы.
Человеческие слезы…
- Прости меня, Мицу, - едва слышно прошептала Акаги. Асагами не выдержала и разрыдалась. Всхлипывая, она медленно развела руки в стороны, и через несколько секунд ей в грудь ткнулось личико Акаги, пропитывая форменную рубашку смешанными с кровью слезами, а когтистые руки аккуратно обняли её, сомкнувшись на талии. Мицу свела руки и нежно прижала девочку к себе и позволила чувствам возобладать над разумом.
- Мы любим тебя, - невнятно донеслось до неё.
- Я тоже люблю вас, девочки мои, - прошептала Асагами, шмыгая носом.
Те минуты, которые они простояли вот так, размыли всё, что их окружало, оставив их наедине друг с другом. Асагами, роняя слезы в карминовую шевелюру девочки, вновь позволила грезам, в которых не было места никому, кроме нее и Акаги, захлестнуть её разум. О чем думала Акаги, было неизвестно, однако она, привстав на цыпочки, легонько поцеловала Мицу в губы.
Наконец, они разомкнули объятия и отстранились, глядя друг другу в заплаканные глаза.
- О Создатель, что я только что видела? Демон, роняющий слезы, и охотник на демонов, распахнувший объятия своему извечному врагу. Ну разве есть ещё что-то, более романтичное? Ребята, по вам книги надо писать.
Веселый голос Яни разрушил перед Мицу последние преграды, и она от всей души рассмеялась. Губы Акаги тоже тронула мимолетная улыбка, однако хладнокровный убийца, на какое-то время позволивший чувствам и эмоциям вырваться наружу, вновь занял свой пост вечного телохранителя непорочного разума Юрине.
- Э, народ! – вытерев слезы, крикнула Мицу вслед уже потерявшимся из виду Гото и Резерфорд. – Нас уже вы в расчет не берете, да?
- Шевели ластами! – донесся до неё недовольный ответ Рэйвен. Асагами ухмыльнулась во все тридцать два зуба и посмотрела на Акаги:
- Ну, пошли уже, что ли.
Губы девочки тронула кровожадная усмешка, и она громко звякнула когтями, выражая полное согласие. Взяв пистолет наизготовку, Мицу дернула за пристегнутую к поясу серебряную цепочку. Книжица с литаниями выпорхнула из её кармана и послушно приземлилась на ладонь. Быстро работая пальцами и перелистывая страницы, Асагами энергичным шагом двинулась вслед за остальными, легонько подталкивая идущую перед ней Акаги в спину.
- Итак, Яни, что нам нужно?
- Катехизис Священной Ярости 6:52.
- 6:52?! Ты обалдела?!
- С чего это?
- А как же «не более, чем вполовину от его истинных возможностей»? Ты же ноль-четырнадцатая, нам Противодействующая Сила по темечку не настучит?
- Не настучит… И вообще, чего ты мечешься, как утка по глине? Самому Миру угодно, чтобы этот кусок не пойми чего прекратил свое существование, так что мы выступим в роли защитников баланса, устраивает?
- Ладно, уболтала. Что ещё?
- Литании против Отрицания, строки с шестой по восемнадцатую, и литании Отражения и против Негативной Энергии, полным текстом. Этого, думаю, должно хватить.
- Фьюу! А меня хватит на всё это?
- А тебе никто не говорит вешать всё это на себя прямо сейчас. Поставь Катехизис на «спусковой крючок», Отрицание цитируй прямо сейчас, а остальное – по прибытии. В этот раз я буду настороже, если что, откачаю избыток энергии, так что смерть тебе грозить не будет.
- И то хлеб с маслом… Ладно! Давай быстрее, Акаги! Где этот кусок вонючей протоплазмы? Идут санитары леса, бойся нас!   

Глава 4/конец

Немного незаконченная вторая глава эпилога. Из-за опасности потери данных выкладываю пока то, что есть.

II

Месяц спустя

- Блин, Акаги, сколько раз тебе говорить?! Ты делаешь слишком широкий шаг назад, когда я наношу рубящий удар ногой сверху!
Акаги неприязненно посмотрела на подошедшую к ней Мицу, но всё-таки взялась за протянутую ей руку и вскочила на ноги. Мицу отошла от неё на пару шагов и грациозно перепорхнула на соседний мостик. Девочка проследила за ней не предвещавшим ничего хорошего взглядом и одернула свой черный спортивный топик.
- У нас разница в росте, - проворчала она. – Это делает импульс твоего удара сильнее обычного.
Асагами, одетая точно в такую же тренировочную одежду: облегающие бриджи, топик, и солдатские беспалые перчатки – покачала головой.
- Это не оправдание, - она погрозила девочке пальцем. – Запомни, ты – рукопашник, а ближний бой всегда есть суть импровизация, выливающаяся из основных боевых техник. Постоянный контроль боя, контроль ситуации и самое важное – контроль собственного тела – вот, пожалуй, самое главное качество воина.
- Но он также должен уметь видеть движения врага, отличая истину от лжи, предугадывать его действия на несколько ходов, - раздался голос Яни в их головах. – Идти напролом – тоже стратегия, и она приносит свои результаты, но далеко не всегда.
- Поняла, Акаги? Слушай, что старшие говорят, - Асагами мягко похлопала серебряный пистолет, покоившийся в кобуре, пристегнутой к её бедру. – Брать всё нахрапом получается далеко не всегда, поэтому включай мозги, девочка моя, ведь именно для подобного, - Мицу улыбнулась и раскинула руки. – И была оборудована эта пещера.
Внушительных размеров пещера природного происхождения, расположенная глубоко под штаб-квартирой Организации, была также известна как «Учебная тактическая точка №2». Она была примечательна тем, что её дно располагалось парами сотен метров ниже и было усеяно острыми каменными образованиями. От уровня же входа и выше пространство пещеры было изрезано множеством узеньких (не более полуметра шириной) каменных мостиков, установленных в совершенно хаотичном порядке. Каменный каркас архитектурного кошмара, зависший на смертоносной высоте; максимум маневра при минимальной площади поверхности. Тактический гений противников раскрывался в полной мере на этой каменной паутине: возможность атаковать практически с любой плоскости и любой стороны, обманные ходы, ловушки, засады, уловки внутри уловок, в которых скрыты ещё уловки…
Но весь возвышенный смысл этой пещеры потерял смысл, когда её озарила лукавая улыбка Асагами Мицу.
- Какая хрупкая красота, не правда ли? – промурлыкала девушка.
Акаги нахмурилась, зная, что сейчас произойдет. Мимо неё с воем пронесся Гевер размером с увесистый арбуз и вгрызся в стену пещеры у основания мостика, на котором сейчас стояла девочка. Опора пошатнулась и опасно накренилась, так что Акаги пришлось слегка присесть, удерживая равновесие, и перемахнуть на соседний мостик. Её мягкая тренировочная обувь едва слышно прошуршала по шершавой каменной поверхности, когда девочка, приземлившись, сделала ещё несколько шагов, гася инерцию.
- Больше, – только и сказала она, с абсолютным безразличием наблюдая, как покосившийся мостик, высекая искры и каменную крошку из стен пещеры, обрушивается вниз.       
- Прости?
- Твой Гевер. Он гораздо больше обычного.
Мицу усмехнулась и приподняла край своего топика. Под её грудью была повязана тонкая желтая ленточка. На безымянном пальце её правой руки горело неясным желтоватым свечением толстое бронзовое кольцо.
Акаги довольно ухмыльнулась, но ничего не сказала. Асагами восприняла её молчание по-своему и скорчила обиженную гримаску:
- А что такого? – подтолкнув себя телекинетическим вектором, девушка запорхнула на мостик, висевший в паре метров над ней, и уселась на него, дрыгая ногами. – Не дают жить по-человечески, буду жить так, как хочу.
После недавнего инцидента с Лемегетоном Асагами уже поняла, что в Организации ей теперь совсем не рады, да и она сама больше не желала иметь с ней ничего общего. Мицу могла стерпеть любую другую ложь, которую ей скармливали каждый день в этих стенах, если бы это не касалось Акаги. А теперь, когда определенные виды Организации на девочку стали чересчур очевидны, равно как и абсолютное несогласие с ними Мицу, Асагами попала в незавидное положение опальной. Тем не менее, Организация хранила в своих стенах слишком много секретов, чтобы так просто отпустить неугодную Охотницу, а её устранение было невозможно по той же причине, по которой сама Мицу тоже не спешила на волю. Обе стороны сдерживала Акаги. Организация понимала, что с исчезновением Мицу, она потеряет над девочкой всякий контроль. Сама же Асагами отказывалась даже думать о том, чтобы оставлять свою подопечную одну. 
Мицу не знала, какие таки смертные грехи ей приписало начальство, чтобы выставить её перед другими сотрудниками, но теперь прочие Охотники её в лучшем случае предпочитали игнорировать, однако всякий норовил толкнуть её или же обидеть резким словом. От подобных чуть ли не открытых демонстраций враждебности девушка быстро теряла присутствие духа и постоянно была бы в подавленном состоянии, если бы не Акаги. Девочка теперь всюду сопровождала свою наставницу, в результате чего количество стычек резко сократилось, поскольку Акаги грудью вставала на защиту Мицу, не отпуская обидчиков невредимыми.
Асагами же из вредности, словно обиженный подросток, начала протестовать открыто и при случае пакостила везде, где только можно, нельзя, неприлично и неудобно, а в частности…
- Которая эта уже площадка за неделю, которая пойдет в разнос? Третья? – устало поинтересовалась Яни.
- Ха! Ты мне льстишь! – воскликнула Мицу, её светящиеся весельем глаза следили, как Акаги стрелой устремляется к ней и заносит кулак для атаки. Асагами с легкостью уклонилась, сделав боковое сальто и приземлившись на мостик несколькими метрами ниже. – Это только вторая. Во мне вдруг пробудилась творческая личность, надо же давать ей волю.
- Что-то у меня ты и высокое искусство как-то не желают вязаться друг с другом, - хмыкнула Яни. Асагами хотела что-то сказать, но кровожадная аура, накрывшая её следом за прыгнувшей ей вдогонку Акаги, заткнула ей рот и заставила отчаянно уходить в глухую оборону. Девочка парой едва уловимых движений пробила выставленный Мицу блок и, резко разведя ее руки в стороны, осчастливила богатырским пинком в живот, от которого Асагами кубарем покатилась по мостику, едва не рухнув при этом вниз.
- Для неё искусство – выводить других из себя, - осклабилась Акаги плотоядной улыбкой. И действительно: у пары Охотников, стоявших на страже у входа, которых приставили следить за Акаги и её неугомонной наставницей, было сейчас крайне недовольное выражение лиц. Очевидно, они переживали порчу драгоценной площадки чересчур остро.
Мицу быстро подскочила, словно и не почувствовав удара девочки. Акаги неприязненно нахмурилась, заметив легкое дрожание воздуха вокруг фигуры наставницы.
- Нечестно, - пробурчала она и, сжав кулачки, встала в агрессивную боевую стойку. Обладай кто-нибудь поблизости Магическими Цепями, он сразу же увидел бы чудовищную убийственную ауру, неровными черными змейками дыма обволакивающую девочку. К счастью для Асагами, Цепями она не обладала, но от жуткого ощущения у неё в горле тут же набился комок, проглотить который оказалось не так-то просто.
- Да? – справившись с собой, с деланным удивлением спросила Мицу. Она повращала руками, разминая мышцы, и с глухим хрустом резко наклонила голову сперва в одну сторону, а затем в другую. – Странно. Табличек с правилами вроде поблизости не висит…
Акаги зарычала в исступленной ярости и бросилась в атаку.
- О, вот это уже другое дело, - одобрила ее порыв Мицу, отводя в сторону шквал хлестких ударов по корпусу. Заблокировав очередной удар, она схватила девочку за запястье и скользнула ей за спину, выворачивая Акаги руку. С глухим шлепком девочка растянулась на узеньком каменном мостике и уставилась на Асагами злобным, не предвещавшим ничего хорошего взглядом.
- Ты так еще не поняла… - хмуро протянула Мицу. Вся ее веселость испарилась в неизвестном направлении, сменившись каменной маской серьезности. Акаги встретилась с ней взглядом и увидела в глазах наставницы то же выражение, которое она обычно видела в своем отражении…
Настоящий страх в человеке появляется тогда, когда он встречается лицом к лицу со своим истинным «я».
И впервые за свою короткую жизнь девочка испугалась не на шутку.
Асагами грубым рывком поставила оцепеневшую Акаги на ноги и резко оттолкнула ее, отчего она, сделав несколько назад, оступилась и вновь упала, разбивая локти в кровь. Где-то глубоко в подсознании девочки заплакала Юрине, пораженная столь грубым поведением той, которую она любила больше всего. Из глаз Акаги невольно потекли слезы.
В глазах Мицу на мгновение промелькнуло сожаление. Она совсем не хотела так обращаться с девочкой, но это было необходимо, чтобы она усвоила следующий урок…
- Я надеялась, что случившееся в Лемегетоне чему-то тебя научит, - сурово произнесла Асагами, окидывая холодным взглядом свернувшуюся калачиком Акаги. Сущность Юрине вновь поднялась ближе к верхней границе подсознания Акаги, вновь обращая ее в самую обычную девочку, которая сейчас плакала от обиды и боли, и это вгоняло в сердце Мицу тысячи раскаленных игл, но она крепко стиснула зубы, решив до конца оставаться твердой. – Ты должна понять, что жизнь не игрушка, но грубая реальность, а окружающий мир слишком жесток, чтобы быть игровой площадкой, на которой можно творить все, что вздумается.
Обычным людям, чтобы жить, достаточно лишь просто иметь желание для этого. Но такие, как мы, просто не имеем на это права. Мы монстры, которые находят отчуждение среди своих и утопают в ненависти, излучаемой обычными людьми. Наши попытки жить – лишь глупая иллюзия, которой мы тешим сами себя, наивно полагая, что когда-нибудь так оно и будет. Но жизнь неведома нам. Нам знакомо лишь выживание. И для того, чтобы выживать, приходится проливать кровь, как чужую, так и свою собственную.
Акаги медленно поднялась и утерла слезы тыльной стороной перчатки. Ее глаза вновь вернули себе свое безумное вихреватое красное сияние, но Мицу не испугалась ее взгляда как прежде.
Ведь в нем не было ярости, но лишь глубина понимания и едва различимая нотка грусти.
- Если это очередной урок, - глухо проговорила девочка, - то он лишен всякого смысла.
Мицу вымученно улыбнулась.
- Вот как? – проговорила она. – Неужели я не права?
- Нет. Просто я уже давно усвоила его, - Акаги вдруг улыбнулась. Без сарказма, без иронии, без злобы, без насмешки… Просто улыбка, лишенная всяких эмоций. Так умела делать только она, обращать улыбку, само воплощение чувств, в простую пустышку. – У меня ведь… были очень хорошие учителя.
Взгляд девочки переметнулся с лица Мицу на поблескивающий «Кольт». Сердце Асагами сжала ледяная хватка, едва она уловила в словах девочки совсем незаметный упор на слово «были». Словно Акаги тоже предвидела их скорую разлуку.
- В существовании каждого человека есть черта, - послышался грустный голос Яни, - переступив которую, он просто обязан повзрослеть и взглянуть в жестокий лик жизни. Грустно то, что в твоей жизни эта черта проведена слишком близко… Мне очень жаль, что твоя судьба сложилась именно так, девочка моя.
- Я ни о чем не жалею, - сказала Акаги и принялась разминать мышцы. – Судьба это, или же просто стечение обстоятельств – мне плевать. Для меня вещи, которых невозможно избежать, которые невозможно остановить, всегда были доказательством движения. Постоянного движения вперед без оглядки на образы минувшего.
Несколько невообразимо долгих минут они просто молча стояли друг напротив друга, с улыбками на лице. По щеке Мицу скользнула едва заметная слезинка, при виде которой по спине Акаги пробежалась орава не очень приятных мурашек. Она никогда не видела, чтобы эта сильная девушка плакала, и в глубине своей черной души она почему-то очень сильно желала, чтобы это никогда впредь не повторилось. Было ли это её желание или же желание Юрине? Впрочем, это уже не имело никакого значения…
- Ты была превосходной ученицей, Акаги, - произнесла Мицу, вставая в боевую стойку. Мимолетная ухмылка скользнула по её лицу. – Ты – лучшее, что мне когда-либо удавалось в моей никчемной жизни. Я горжусь тобой, девочка моя, и поэтому… - Асагами сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки. Воздух начал концентрироваться вокруг её рук, сжимаемый боевым кинетическим полем. - …не разочаруй меня и докажи, что ты готова к грядущим дням.
- Ученик должен победить своего учителя, хмм?, - хмыкнула Акаги, и ее тело сотрясла дрожь.
Асагами ожидала, что девочка обратит свои руки, но то, что случилось в следующее мгновение, повергло ее в шок…
- Aam Kaom, - прошипела Акаги.
Тело ее сотрясла чудовищная судорога, девочка выгнулась дугой и зарычала. Напуганная Мицу, словно загипнотизированная, зачарованно наблюдала, как ткань на спине Акаги треснула. Послышался отвратительный звук, когда кожа вдоль её позвоночника разорвалась, наполняя воздух запахом горячей крови. Из вскрывшейся раны наружу взметнулись десятки тысяч тончайших серебристых нитей, приобретавших карминовый оттенок, окрашиваясь кровью девочки.
- Глазам своим не верю… - прошептала Асагами.
- Эти нити! Это же Дробящая Темница! – возбужденно вскричала Яни. – Она манифестирует свой извращенный Чародейский Дар! Никогда не думала, что такое вообще возможно!
Под ногами девочки заклубилась мерцающая кроваво-красными искрами тьма, чьи потоки постепенно обволокли её тело. Сквозь проблески во мраке Асагами увидела, как тысячи поблескивающих нитей начали опутывать Акаги, сплетаясь в невообразимый доспех. Когда доносившееся из-за темной пелены рычание затихло и тьма рассеялась, Асагами не удержалась и прошептала:
- Красный… дьявол…
- Когда делаешь это впервые, ощущения далеки от приятных, - раздался недовольный женский голос, который никак не мог принадлежать девочке-подростку.
Мицу невольно отступила на шаг, когда стоявшее перед ней существо подалось в ее сторону.
- Что такое, учитель? Пора бы уже перестать удивляться.
- Акаги… Это действительно ты?
Та, кто стояла перед ней, идеально подходила под классическое понимание демоницы. Истончающее похоть и вызывающее непреодолимое желание изящное гибкое тело, которое плотно обволакивал прочный наполовину органический, наполовину сделанный из неизвестного материала доспех. Лицо, принадлежавшее прекрасной молодой женщине, походило на мертвенно бледную маску с тонкими губами, искаженными в самодовольной ухмылке. Десятки длинных тугих жгутиковидных отростков, заменивших привычные красные волосы и топорщившихся в разные стороны, формируя экстравагантную прическу. Горевшие безумным красным огнем глаза оставляли тонкий шлейф в воздухе, когда женщина двигала головой. И лезвия… Острые лезвия усеивали практически каждую часть тела, которую можно пустить в ход во время боя.
Оцепеневшая Мицу сообразила, что женщина спокойно стоит на месте, позволяя Асагами полностью осмотреть ее с ног до головы. Девушка запоздало сообразила, что руки этого существа ей знакомы. Именно их манифестировала Акаги тогда, в Лемегетоне. Значит, вот каков ее истинный образ полного обращения… Очевидно, личность девочки, которая была гораздо старше её физической оболочки, тоже вплелась в манифестацию, иначе каким образом она смогла сравняться с Мицу по возрасту?
- Сейчас ты, наверное, думаешь, что это мое полное обращение, - усмехнувшись проговорила Акаги, словно прочитав ее мысли. – Но это всего лишь доспех, пусть он и похож на мой истинный облик.
- Доспех? – переспросила ошарашенная Мицу. – То есть, ты не можешь…
- Ты про это? – протянула женщина и позвякала когтями. Асагами замолкла и, сглотнув, кивнула. – Я могу поддерживать лишь одну трансформацию за раз. Сейчас это доспех, повышающий мою защиту, поэтому мои когти лишены той силы, как если бы они были призваны отдельно. В этот раз это не более, чем холодное оружие.
- Смертоносное оружие, тем не менее, - проговорила Мицу и наконец смогла улыбнуться. – С твоим стилем боя более ничего и не нужно.
Мимоходом Асагами стрельнула глазами в сторону входа в пещеру. Один из стерегшей их парочки поспешно удалился, оставив второго взирать на развернувшееся перед ним действо с обескураженным видом.
Очевидно, побежал стучать начальству… Я рада за твою силу, девочка моя, но не стоило было её показывать… Плохо, все очень плохо оборачивается!     
- Отлично! – вслух воскликнула она, справедливо рассудив, что сделанного не воротишь, и полностью сконцентрировалась на поединке. – Посмотрим, что твой доспех скажет на это!
Гевер слетел с ее руки с невероятной скоростью и с гулом преодолел разделявшее их расстояние. Снаряд размером с грейпфрут врезался прямо в грудь демонического существа, но сила, которая обычного человека давно разнесла бы на куски, лишь заставила женщину слегка покачнуться.
- Обалдеть! – возопила Мицу. – Нечестно!
- Ты сама хотела серьезной драки, - пожала плечами Акаги.
- Доспех подразумевает защиту, что значит, что ты наверняка уйдешь в оборону, словно не желая атакова…
Мицу не договорила. Мостик прямо перед ее ногами взорвался десятками каменных осколков, когда он испытал на себе всю ярость Акаги и её когтей. Асагами, поспешно выставив пустотный щит, который защитил ее от крупных камней, соскользнула на мостик, в пяти метрах ниже.

Если найдутся таковые, кто еще это читает, молвлю я свое слово: я вновь вынуждена просить прощения, но последнюю часть эпилога приходится вновь выкладывать в два кусочка. Ибо частота, с которой жизнерадостные синие экраны смерти посещают старого электронного маразматика, на котором я набираю этот текст, превысила все разумные пределы, предвещая его скорую смерть. Опять же в целях сохранности я выкладываю то, что имеется на данный момент.

+ 104 минуты

… Очередной взрыв сотряс подземный коридор, когда еще одна проходящая в стене газовая труба отдалась во власть пламени и разрушения. Взрывная волна ударила Мицу в спину, но та не обратила на это никакого внимания, заранее накрыв себя пустотным щитом. Воспользовавшись толчком, девушка всем своим весом впечатала своего противника – вооруженного длинным замысловато изогнутым кинжалом Истребителя – в стену, вышибая из него весь дух. Не давая ему опомниться, Асагами резко подалась вперед, разбивая ему лицо ударом головы, и затем нанесла мощный удар кулаком под дых. Когда Истребитель, заливая одежду сочащейся из разбитого лица кровью, согнулся в три погибели, Мицу змеей обвилась вокруг него, сомкнув жесткий захват на его шее.
- Что ты… делаешь…? – невнятно прохрипел он, в панике пытаясь освободиться, потому что, знал, что ждет его в следующее мгновение.
- Я иду за своим ребенком, - прошипела Мицу и резким движением свернула Истребителю шею.
Отпустив бездыханное тело, Мицу выхватила пистолет и, ужом проскользнув под бьющей из разрушенной стены узкой струи пламени, со всех ног бросилась дальше по коридору.
Все вокруг сотрясалось в агонии. Судя по всему, на нижних этажах царил самый настоящий ад. Весь подземный комплекс Организации ходил ходуном, словно прямо под ней ворочался пробудившийся от спячки гигантский древний зверь.
Асагами казалось, что она уже целую вечность прорывается сквозь огонь, хаос и врагов – бывших товарищей по оружию, но на самом деле не прошло и получаса с тех пор, как прозвучали первые взрывы.

Едва тревожная сирена начала свой протяжный вой, Асагами до того метавшаяся в беспокойном ожидании в своей скромной комнате, сразу же сорвалась с места и бросилась к спуску на нижние уровни, потому что сразу поняла, что случилось то, чего она страшилась и одновременно ждала больше всего. Раскидав попытавшуюся преградить ей путь охрану, девушка устремилась вниз – чтобы вернуть свое дитя, единственную яркую искорку счастья в ее наполненной страданиями жизни.
Это чувство… Когда понимаешь, что есть некто очень дорогой и любимый, которого ты готов оберегать и защищать даже ценой собственной жизни…
Материнский инстинкт. Материнская любовь.
Прекрасное и одновременно смертоносное чувство.
Ибо мать, у которой отняли ее драгоценное дитя – самый кошмарный враг, которого только можно себе вообразить.

В боковом проходе, поднимая вороненый дробовик, возник еще один Истребитель. В следующее мгновение он, сраженный наповал пулей 45 калибра, которую выплюнул хрипло рявкнувший «Кольт» Мицу, исчез в огненном шаре, порожденном очередной агонией царящего вокруг разрушения.
- Мицу, я… - Яни явно хотела что-то сказать, но колебалась.
- Прости меня, подруга. Я знаю, что тебе тяжело видеть, как брат идет против брата, ведь ты погибла в подобной междоусобице рыцарских Орденов твоего мира… Но я делаю то, что должна. Я просто чувствую, что поступаю правильно, несмотря на то, что мой путь обагряет кровь моих бывших товарищей. Я, наверное, сейчас кажусь тебе чудовищем… Ты можешь ненавидеть меня сейчас, у тебя есть на то полное право.
- Во мне нет места ненависти к тебе, госпожа Асагами. Некогда я, Янивильшелесса Б’еретран, присягнула тебе на верность, дав клятву, как рыцарь и как Канонисса Ордена Полуночной Розы. Мой меч, мой пистолет и моя вера будут служить тебе, пока сам Создатель не снизойдет со своего Трона на землю и не призовет своих верных сынов и дочерей, чтобы покарать нечестивых. Я лишь хотела сказать… что всегда останусь с тобой, и не важно какой путь ты выберешь. Ты прекрасный человек с чистой и незамутненной душой, которую не смог совратить даже демон. И не важно, что ты выбрала путь смерти и разрушения, ибо если это зов твоей души и твоего сердца – значит, так оно и должно быть, потому что они никогда не направят тебя по ложному пути.
Мицу не нашлось, что ответить. Она была тронута до глубины души самоотверженной преданностью своей подруги. Поэтому она лишь молча поблагодарила Яни и вновь устремилась вперед по сотрясаемому взрывами коридору.
Очевидно, весть о ее внезапном вторжении уже дошла до нижних этажей, поскольку все больше Истребителей, сбившихся в небольшие группы, вставало на ее пути. Асагами чувствовала, как ее переполняет презрение: несмотря на царящий вокруг ад, они все равно пытались остановить ее, даже осознавая, что тем самым лишь подливают огонь в пламя разрушения, вместо того, чтобы присоединиться к ней и утихомирить сам исток хаоса и прекратить весь этот кошмар.
Все оперативники, собранные для сегодняшней охраны проводимого с Акаги эксперимента, были брошены на ликвидацию Асагами. Девушка с чувством злорадного удовлетворения отмечала, что многие, едва заметив несущуюся к ним злобно ухмыляющуюся смерть, принявшую облик забрызганной чужой кровью хрупкой девушки в коротеньком спортивном топике и облегающих бриджах, окутанную голубоватыми всполохами телекинетических полей, обращались в бегство. Мицу неуклонно продвигалась вперед сквозь жар и пламя, оставляя позади себя дорогу, выложенную трупами с изломанными и размолотыми в кашу конечностями и изрешеченными пулями.
Коридор резко изогнулся, упираясь в идущую вниз узкую лестницу. В два прыжка преодолев первый пролет, Асагами нос к носу столкнулась с отрядом из более, чем дюжины вооруженных разномастым оружием Истребителей. Они даже не успели сообразить, что произошло, а Мицу уже с безумным хохотом вломилась в самую середину группы. Перейдя с тайского бокса на кекусинкай, девушка начала свой смертельный танец. 
Кекусинкай в очередной раз доказал свой титул одной из самых жестоких школ боевых искусств. Руки Мицу мелькали с невообразимой скоростью, каждым движением ломая кости, повреждая внутренние органы, сворачивая шеи ненавистным противникам. Первые трое Истребителей пали в первую же секунду, их шеи были сворочены чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Третьему Асагами парой резких движений сломала половину ребер и проломила кадык, после чего, неестественно изогнувшись, утекла в сторону. Предназначавшийся ей заряд дроби, выпущенный практически в упор, разорвав бедолаге в клочья грудь, мгновенно отправил его к праотцам. Следующий ее противник – молодая девушка-оперативница – успела издать пронзительный крик, прежде чем Гевер, сжатый до размеров жемчужины, не попал ей в грудь и не превратил ее тело в душ из потрохов, крови и осколков костей.
Объятая бурным течением четко контролируемой ярости, Мицу скользила между перепуганных кричащих оперативников, словно ветер среди бамбуковой рощи. Все-таки правду говорят: обучая кого-то, зачастую сам становишься учеником. Раз за разом тренируясь с Акаги, Асагами все больше и больше понимала природу порождаемой ею ярости. Она тщательно взвешивала, анализировала полученные знания и понемногу начинала постигать ее суть. Гнев, посаженный на цепь, - вот что каменной стеной отделяло Акаги от прочих одержимых.
И Асагами наконец нашла способ пустить свой порок, - безумие, таящееся в каждом из демонов, - по нужному ей тщательно подготовленному руслу. 
Босые ноги отстучали грубую мелодию по каменной стене – и Асагами взвилась над охваченными паникой Истребителями, обрушив на них свинцовый град 45 калибра и добив остатки некогда внушительной оперативной группы.
Залитая кровью своих недругов девушка, странно хихикая, змеей скользнула по лестнице на несколько этажей вниз, где повстречалась с очередным отрядом Истребителей.
- Верните мне мое дитя! – больным зверем завопила Асагами и тараном врезалась в уже и без того порядком деморализованную воплями их предшественников группу бойцов. Понимая, что время безвозвратно уходит от неё, Мицу, оказавшись в гуще врагов, взвыла обуреваемая бессильной яростью, порождая Люфтвеллен.
Янтарное кольцо на ее пальце исторгло пронзительный яркий свет. Созданная волей девушки кинетическая волна, впитав часть силы Покрова Исиды и ярость отчаяния, была столь разрушительна, что ее враги оказались перемолоты в кровавую кашу, даже не успев долететь до стены…
- Я иду, девочка моя! – вскричала Асагами и, оскальзываясь на покрывающих каменные ступени внутренностях, продолжила свой спуск в царящий внизу ад – туда, где раздавался жуткий вопль, который просто не мог принадлежать человеку…

…