Кот, игнорируя все слова Мастера, продолжал свою «процедуру». Эндрю это вовсе не раздражало и даже не пугало, как неоднозначные намеки Слуги на происшествие в амбаре. Что взять с Кота? Юноша мягко улыбнулся и, невзирая на человеческий облик Слуги, ласково почесал бы того за ухом, не будь руки измазаны в рыбе. Должно быть, это у них такой защитный механизм – отвратительный стойкий запах. А стоит запаху попасть на голову Кота, как и рубашка Эндрю тут же впитает аромат от его волос.
Но не рыбьего запаха стоило опасаться Мастеру... Все так же не смея измазать Слугу в рыбе, он с выражением полного смятения в темных глазах пытался безмолвно узнать у Высших Сил, по его разумению обитающих где-то в синеве неба меж облаков, за что же ему выпала такая (голубая XD) доля. Осознание того, что ему приятны ласки Кота, казались парню в корне неправильными, поэтому заставить себя ответить на поцелуй он так и не смог. А неспособность принять ситуацию не дала прикрыть глаза от удовольствия. Эндрю так и проводил Слугу ошеломленным взглядом. Зато Кот, казалось, был счастлив. Ему то что? Его предрассудки людей не мучили. А проблемы Мастера его как всегда не волновали. Может, и так и было правильно, со временем Эндрю привыкнет к своим необычным отношениям, как привык к жизни в этой средневековой дыре. Тем более что нежности Кота, как ни крути, приятны; в отличие от местного комарья и полного отсутствия санитарных норм у населения.
Похоже, Кот принес сегодня мяса... И хорошо, что уже мяса, а не тушку кролика, которую еще разделать предстояло. Юноша передернул плечами от воспоминаний своих мучений с пушистыми трупиками этих очаровательных животных. Эх, было время, Эндрю их из шляпы за уши вытягивал на радость детям. Но оно осталось далеко в будущем, а что делать с рыбой, нужно было решить сейчас. Может засолить? У него в погребе уже лежало несколько рыбин в рассоле, пойманные сегодня были на порядок меньше, так что просолятся быстрее. На том он и оставил хариусов в покое – мариноваться. Тщательно вымыв руки в речке и каждую секунду вспоминая такое чудо прогресса как мыло, Эндрю прихватил с собой кулек с ягодами, свой плащ и вернулся в домик, где уже во всю занимался похлебкой Кот. Проголодался что ли так сильно, что не в силах подождать, пока Мастер освободится? Юноша улыбнулся, и его рука невольно потянулась к рыжей копне волос Слуги. Как приласкать Кота, когда привык считать его, собственно, котом, Эндрю себе не представлял, поэтому получилось нечто среднее между почесыванием за ухом любимого кота и попыткой ласково провести по волосам любимого человека.

Пока Эндрю занимался заготовками на будущее, Кот взял на себя миссию о настоящем. Что завтра будет не известно, да еще дожить надо, а без хорошего питания сделать это будет сложно. Огонь в очаге уже облизывал дно небольшого котелка. С поверхности воды стал подниматься едва приметный пар, распространяя по помещению аромат готовящейся мясной похлебки. Угольки весело потрескивали в очаге и Кот временами поглядывал в его сторону. В этой холупе только пожара от смелой искры не хватает. Построить хорошую печь старуха не могла, а печника видимо в этих краях либо нет, либо и вовсе людьми не придумано такое полезное устройство. Хотя на что жившей здесь бабке хорошая печь? Смерть уже у порога стояла, так что латать, да облагораживать дом старухе было не к чему и в общем не по силам.
Кот вспомнил царские палаты, а именно кухню, где всегда было тепло и сытно. А как его повариха любила. Придешь, о ноги потрешься, помяукаешь и свежий кусок телятины кладут на край скамьи. Именно кладут, а не швыряют на пол, как дворовым псам. И руки у нее хорошие были. Что тесто пышное может замесить, что ребенка приласкать, да в общем и Кот не раз засыпал на ее коленях под неторопливые поглаживания. А какая там была печь! Ляжешь на нее, растянешься, чтоб косточки лучше прогреть. Красота, аж петь хочется! И после этого еще сытная еда, да сказки для местного населения.
Слуга зажмурился от приятных воспоминаний. Да, там ему не приходилось готовить, ловить, воровать... Все условия были для жизни. Ходи только читай в царской библиотеке, да на печи валяйся в ожидании еды. Здесь все иначе... Или почти все... - мысли последнюю фразу почти промурлыкали. Нежное касание руки Мастера заставило забыть о тех давних временах прошлого Кота. Вот так бы Эндрю почаще его гладил и Кот вовсе забыл о том, что он как божество не должен сейчас нарезать всякие ароматные травы. Может и вовсе стал бы абсолютно ручным.
В кипящем бульоне уже "купались" некоторые овощи с грядок местных деревень. Теперь к почти готовому блюду Кот добавил тонко нарезанные коренья и пряные травы. Ломтики корня быстро приготовятся, отдав весь вкус в похлебку. Слуга хоть и не любил готовить, но когда брался, то делал все так, словно он повар дорогого ресторана. Вкусно и красиво - как раз про его манеру приготовления. Воздух в доме быстро наполнился ароматами трав, пробуждающих аппетит. Хотя что там будить? Кот после утреннего пробега по охотничьим ловушкам еще по возвращению ощущал голод, да и Мастер вряд ли насытился запахом свежей рыбы у реки. Если только не слопал одну или две.
Похлебка была заботливо составлена с огня. Кому ж понравится переваренное кушанье, а к своим "творениям" Кот относился с неким трепетом. Стол уже был накрыт для обеда. Не королевская сервировка и все же вполне достойно, особенно если учитывать, что например свежий хлеб был приготовлен в соседствующих с лесом селениях. А кто из селян мог похвастать ежедневным появлением хлеба на своем столе? Да и мясо не всегда радовало деревенских. Впрочем Коту не было дела до того кто и как устраивает свои трапезы. Главное сейчас он сидит за столом и дует на ложку наполненной сытной похлебкой, а в тарелке лежит лапка некогда пушистого зверька.
По окончанию обеда Кот даже не стал думать о том, кто будет мыть посуду. Его даже не волновало то, что Мастер, пока Кот носился от одной ловушки к другой, тоже работал. Кот вообще не должен был работать. Эгоизм, подкрепленный неслабой долей веры в свою божественность, уверил Слугу, что он все правильно делает. Теперь оставалось найти себе занятие по душе: либо погреться на солнышке, либо наблюдать за тем как Мастер намывает тарелки. Внутри появилось уже забытое чувство. Оно тянущим звучанием нарастало внутри.
- Похоже у нас не совсем простые гости в лесу бродят, - Кот лениво поднялся с места и сытно облизнул губы. Бежать сломя голову и смотреть кто же там ходит он не стал. Зачем? Не дело это для божественного создания. Он лучше полежит на крыше хибары, да на солнышке понежится. Пойдет этот маг к ним или нет, его волновало меньше всего. И все же если пойдет, то стоит приглядеться к нему по лучше. А крыша в данный момент самое хорошее место.

Акаги медленно брела по лесу, держа в человеческой руке своё злосчастное платье, и водила по нему когтем демонической конечности, на кончике которого весело светился голубоватый магический шарик. Там, где он касался грязной и изодранной в лоскуты ткани, она соединялась на глазах и приобретала девственно чистый вид. Однако процедура грозила затянуться, причём надолго, из-за маленькой покрывающей поверхности шарика, поэтому в глазах девочки помимо отблеска магического огонька вовсю сверкало недовольство, вот-вот грозившее из взгляда перекочевать на её острый язык.
Под сапог вновь подвернулся особенно узловатый и скользкий корень дерева, и Акаги, не удержавшись на ногах, клюнула носом свой обожаемый предмет гардероба и рухнула на землю. Унылый треск ткани, разрываемой когтем, в чьи обязанности изначально входило восстановление драгоценного платья, отозвался отчаянным воплем в душе девочки. С её губ однако полился поток сложносочинённой ругани, причём каким-то чудом Акаги обошлась без мата, все фразы были чисто литературными. Вскочив на ноги и не обращая ровным счётом никакого внимания на расшибленное колено, девочка в приступе ярости обрушила мощный пинок на стоящее рядом ни в чём не повинное дерево. Несправедливо обиженное растение жалобно затрещало и окатило Акаги целым водопадом из листьев и сухих веток. Напоследок сверху свалилась ошалевшая белка. Девочка посмотрела на неё, словно на дохлого клопа, и бедное животное рухнуло без чувств, подняв вверх лапки, которые однако не выпустили крепко сжимаемый ими желудь.
Скрипя зубами от досады, Акаги подхватила человеческой рукой своё драгоценное многострадальное платье и бормоча под нос проклятья продолжила свой путь сквозь лес, вновь сосредоточившись на возвращении платью благопристойного вида.
Такие дела на ходу не делаются, пробурчал непонятно чем недовольный демон.
Акаги едва не взвыла от негодования. И ведь не поспоришь и не возразишь. Слова демона ощутимо кольнули по тому, что можно было бы назвать самолюбием, и Акаги с утроенным рвением начала возиться со своей тряпкой, стараясь при этом вновь не пропустить очередной корень, не поехать носом и начисто не загубить все свои труды. То ли от клокочущей в ней злобы, то ли от прилива в демоническую руку магической энергии, шарик на конце когтя значительно увеличился, приняв размеры грейпфрута. Дело пошло быстрее.
Акаги продолжила углубляться в лес. Возня с платьем почему-то навеяла воспоминание о её учителе, которая однажды попыталась придать девочке хоть капельку женственности и научить её рукоделию. Акаги злобно усмехнулась себе под нос, вспомнив, как она ничего толком не добившись, исколола себе иголками все пальцы а затем в порыве чистого праведного возмездия попыталась истыкать сими иголками свою наставницу. Вобщем всем было весело.
Параллельно Акаги раздумывала над ситуацией, в которую она без всякого сомнения увязла по самые уши. Она не знает, куда идёт - это минус. Она понятия не имеет где она находится и как вообще здесь оказалась - это просто неприлично большой минус. А что же положительные стороны аховой ситуации? Как говорится, их есть у нас. Она жива, во всеоружии, с исправно работающими магией и демоническими словами. Вдобавок она уже некоторое время чувствовала чьё-то присутствие. Аура была столь сильна, что сомнений в том, что это был довольно сильный маг, практически не оставалось.
Мрачно поразмыслив, Акаги всё же определила направление и двинулась прямо к источнику ауры. Лес понемногу начинал редеть, стало заметно светлее, и Акаги слегка зажмурилась, когда весёлый лучик солнечного света стрельнул по её глазам. В это время забытый, униженный и оскорблённый желудок девочки вновь требовательно заурчал, прямо намекая, что если его хозяйка не уделит ему внимания, он устроит революцию, причём прямо здесь.
Акаги поморщилась и сделала привал рядом с буйной порослью какого-то колючего кустарника. Аккуратно положив рядом с собой почти готовое платье, девочка извлекла из трофейной сумки несколько аппетитно пахнущих ещё тёплых булочек и пузатую бутыль с вином. Незамысловатая, но определённо вкусная трапеза зажгла в кроваво-красных глазах Акаги нездоровый огонёк. Едва удержавшись от того, чтобы не наброситься на еду, словно кот на мышонка, девочка аккуратно подцепила булочку когтем и стала умиротворённо жевать, запивая вкусным домашним вином. Если бы у желудка были глаза, он бы разрыдался от внезапно нахлынувшего счастья.
Некоторое время Акаги сосредоточенно работала челюстями, продолжая раздумывать, куда же ей податься. Источник ауры определённо стоил её посещения. Искаженная фантазия Акаги уже вовсю рисовала живописные картины того, как она будет вытряхивать, вырывать, вырезать из непутевого мага ответы на интересующие вопросы. При мысли о всех этих увеселительных мероприятиях на лицо девочки выползла кровожадная улыбка. С другой стороны она только сейчас обратила внимание на мелькавшую среди деревьев отдалённую гору, на которой стояла величественная и мрачная крепость, при виде которой даже не обладающая впечатлительностью Акаги уважительно кивнула головой несколько раз. Крепость каким-то непостижимым образом умудрялась приковывать к себе взгляд девочки, зажигая где-то в глубине подсознания заинтересованный огонек. Да, Акаги твёрдо решила обрадовать тамошних жителей явлением своей распрекрасной особы.
Теперь оставалось выбрать из этих двух что-то одно. Обладателем ауры явно был маг, а магов девочка абсолютно не боялась, хотя она вообще не помнила, чтобы чего-то боялась за всю свою короткую жизнь. Эти жалкие фокусники совершенно не стоили её внимания, однако возможные результаты столкновения с ними, заставляли девочку постоянно идти на трезвый и холодный расчёт. С другой стороны в крепости тоже можно было поискать ответы на свои вопросы, причём наверняка с гораздо большей результативностью.
Чтобы выбрать, девочке даже не пришлось включать логику, в которой она была совершенно не сильна. Замок, он, как говорится, и в Африке замок - груда холодных камней и ничего более. Поэтому отрастить ноги и исчезнуть в неизвестном направлении он не в состоянии. Чего не скажешь об обладателе ауры, который мог скрыться в любой момент, и ищи-свищи его потом по всему лесу.
Определившись с направлением, Акаги уже хотела подняться на ноги, когда кусты за её спиной с громким шелестом зашевелились, и из них возникла вытянутая морда лесного зверя, чью макушку венчали ветвистые рога. На минуту воцарилась немая сцена. Акаги и олень потрясённо взирали друг на друга, пока на глаза животному не попалось платье, над которым Акаги вовсю трудилась последние два часа. Глаза оленя загорелись и он вдруг сграбастал драгоценное платье и с нескрываемым удовольствием начал его жевать. Акаги схватилась за голову от такой вопиющей наглости и издала вопль раненой росомахи. Зверь удивлённо посмотрел на неё, однако своего занятия не бросил. Акаги скрипнула зубами от ярости и обрушила на голову оленю пустую бутылку из-под вина. Протяжный звон бьющегося стекла наполнил  лес на добрую сотню метров. К чести оленя, голова его выдержала. Ошалевшее от такого хамства и заметно окосевшее животное буквально село на свою пятую точку и замотало рогатой башкой.
- Aam Movis, - прорычала Акаги.
Когда олень увидел, как заляпанное кровью, но в принципе милое на вид создание недвусмысленно поигрыват уже не пятью, а целым десятком пусть и небольших, но смертоносных когтей, он похоже сообразил, что чистотой помыслов сиё создание не страдает. Издав протяжный визг, животное пулей выскочило из кустов и забегало между деревьями, словно мышь по столу. Естественно, унося с собой любимое платье Акаги.
- А ну стой, лошадь облезлая! - заорала девочка и с кровожадным блеском в глазах бросилась в погоню. Олень не внял её увещеваниям и только добавил прыти. Сметая взмахами демонических рук стоявшие на её пути деревья, словно пушинки, Акаги побежала напролом следом за мечущимся впереди бедным животным, сопровождаемая оглушительным треском рушащихся позади гигантов.
Погоня была жаркой, но недолгой. Девочка нагнала пускающее от ужаса пену изо рта животное посреди внушительных размеров поляны, на которую они совершенно неожиданно выпорхнули из-за деревьев. В великолепном прыжке Акаги настигла беднягу и вонзила когти ему в позвоночник. Повалив обоидчика на землю, девочка в мгновение ока разорвала его на куски, наслаждаясь брызжущей во все стороны кровью.
Когда кровавая дымка спала с её взора, Акаги вдруг осознала, что источник интересовавшей её магической ауры находится совсем близко. Медленно поднявшись на ноги, девочка оглянулась по сторонам и увидела стоявший неподалёку маленький, но ладно скроенный домик. Из слегка покосившейся трубы валил дым, а из-за чуть приоткрытой двери доносился манящий аромат жареной рыбы. На скате крыши развалился...какой-то красноволосый парень.
- Reversum, - пробормотала Акаги, возвращая своим рукам первозданный вид, и как ни в чем не бывало поправила переброшенную через плечо сумку. Тот факт, что выглядела она сейчас просто кошмарно из-за залившей её лицо и одежду крови, как свежей, так и уже засохшей, явно не играл ей на руку.
Подхватив с земли вновь испорченное платье, Акаги отбросила всякие правила хорошего тона и довольно нелицеприятным тоном поинтересовалась у странноватого парня:
- А ты еще кто такой? 

На то, что Кот ему еще и со стола убрать поможет Эндрю не рассчитывал – чудо, что Слуга вообще взялся за приготовление обеда. Сейчас же он возвращался к своему привычному времяпровождению – валянию на солнышке, а Мастеру предоставил мыть посуду. Наученный колким холодом воды в реке, Эндрю для этих целей давно держал поближе к очагу кадку с водой, чтобы она хоть немного прогревалась, и несчастные аристократичные руки не сводило от холода судорогой.
Присутствие мага юноша почувствовал немного позже Кота, однако, вовсе не спешил выходить навстречу незваному гостю. Борясь с природным любопытством и некоторым волнением, он терпеливо положил чистую посуду на ее законное место на небольшой деревянной полочке... И услышал истошный звериный вопль. Животное вряд ли стало бы так орать по причине великого счастья. Если это охотники загнали оленя, то разумнее не высовываться, впрочем, эти люди особым вежеством  не отличаются, могут и без приглашения в домик заявиться, а тут он сидит, здрасти, пожалуйста. Но с охотниками обычно идут собаки, а лая не слышно. Эндрю пробрался к окошку и осторожно выглянул на поляну, где разворачивалась странная и одновременно отвратительная картина. Уж лучше бы это были охотники... Трудно было поверить, что несчастного зверя растерзала именно эта маленькая девочка, но судя по ее внешнему виду ей не впервой убивать кого-то с особой жестокостью.
Наверху послышались шаги и голос Кота, они и вывели юношу из первоначального шока – Слуга не посчитал нужным скрыть свое присутствие, значит, и Мастеру негоже прятаться, а то съест ребенка и не подавится ее коготками. Одежда девочки не принадлежала даже «родному» времени Эндрю не говоря уже о нынешнем старом добром шестом веке, если он правильно разглядел фасон платья под слоем крови. Парень брезгливо передернул плечами и почти сразу почувствовал, как на них легли руки Кота... Игру своего Слуги он пропустил мимо ушей, ему сейчас не до забав его персонального божества. Их гостья определенно была магом, тут ошибиться трудно, но эти ее когти... Может, он упустил какую-то область магии при изучении, но о подобном волшебстве никогда не слышал.
- А вообще, деточка, река там, - промурлыкал Кот.
- В реке вода холодная, - на автопилоте едва слышно отозвался Эндрю, до сих пор будучи в шоке от внешнего вида девочки. Он абсолютно никак не отреагировал на очередные объятия любвеобильного Кота – мозг завис решая, что лучше: отключить сознание или выдавить из желудка недавно съеденную похлебку.

Смена исполняемой роли вызвала на губах Кота очередную улыбку, но он даже не подумал повернуть свое лицо в направлении гостьи. Он носом зарылся в темные локоны и чуть прикрыв глаза вдохнул ставший родным запах. Тем не менее девчонку, которая очистила свою одежду и приблизилась, Слуга не упустил из виду. Но сейчас она нападать не собиралась. Смена имиджа с нахальной особы на вежливую девочку была внезапной, но довольно мудрым ходом, хотя бы на несколько мгновений. Что она сделает в следующий раз Кот не знал, но пока она предпочитает говорить. Ей нужна информация об этом мире и видимо внешний вид Слуги и Мастера ясно показывает, что ответы у них могут быть. Только вот Кот вряд ли снизойдет до хрупкой девчушки, которую незнамо как занесло в этот мир.
"Хрупкая...Да..."
Взгляд золотых глаз из-под челки быстро отыскал багровеющее пятно за спиной гостьи. Подтвердив свои мысли Кот перевел взгляд на Мастера, который с того момента, как Слуга встал позади него, даже не шолохнулся. Рука, до этого покоившаяся на животе у Эндрю скользнула плавным движением к груди. Ждать долго не пришлось. По такому биению сердца в груди было понятно, что Мастер вот-вот уйдет в спасительный обморок, что абсолютно не устраивало Кота. Это означало начало неприятных проблем, которые могут высыпаться на голову Слуги, а разгребать проблемы это не божественное дело.
- Эндрю, - осторожно прошептал Кот на ухо Мастеру. Слуга издал что-то вроде мурчания и щекой потерся о плечо Эндрю. Никакой реакции не последовало. Еще гостья выставляет свои условия будто она хозяйка положения. Кот не удостоил ее даже прямого взгляда, делая вид, что полностью поглощен своим Мастером. Ему были безразличны люди. Любые. С любой силой и возможностями. Люди для него это пища и не более. Эндрю стал единственным исключением. Возможно это лишь начало изменений, но вряд ли за несколько минут Кот проникнется ситуацией незнакомки и добродушно ответит на все ее вопросы, да еще в дом пригласит.
"Накормлю. Напою. В баньке попарю. И спать уложу. А по утру..."
Мысли Слуги абсолютно разнились с тем, что он делал. А все потому что Коту надоело подобное состояние Мастера. Правая рука медленно провела по боку Эндрю и оказавшись на спине так же неторопливо спустилась на его попу. На лице Кота появилась коварная улыбка. Левой рукой он чуть плотнее прижал к себе парня, а правой ущипнул Мастера за правое полупопие. Кот не ошибся. Мастер действительно ожил, да еще известил об этом всю опушку леса и местных обитателей. Слуга порадовался, что стоял за спиной парня, ибо даже здесь он ощутил легкий звон в ушах от голоса Мастера. Паренек в первые секунды подался вперед, стараясь уйти от неприятного ощущения, но Кот его удержал и вновь прижал к себе с легким смехом.
- Какой ты у меня звонкий, - с лукавой улыбкой прошептал Кот и тут же, положив голову на плечо Мастеру, продолжил виноватым тоном, - Я не знал как тебя иначе в чувства привести. Ты ведь не злишься?
В этот же момент рука, которая еще недавно доставила неприятные ощущения Эндрю, теперь нежно поглаживала ущипленное место, стараясь задобрить Мастера. Передавать слова девчонки Мастеру, если он их не слышал, Кот и не думал. Ей нужна информация, значит не поленится еще раз спросить, коли хватает наглости ставить перед фактом "вы мне информацию и я ухожу". Кот лучше потискает своего Мастера. Слуга довольно мурлыкнул соглашаясь со своими внутренними ощущениями.

- Ух ты, - без всякого выражения произнесла Акаги, со скучающим видом наблюдая за вознёй двух парней. Точнее одного: второй до сих пор имел трогательный зелёный оттенок лица и продолжал пялиться на что-то за её спиной, и это "что-то" явно было разделанным ей оленем. Что, нервишки слабенькие? Тогда нам явно не по пути. Тем не менее, парочка была очень странной. Акаги даже слегка ухмыльнулась, задумавшись о том, какое слово подходит им больше всего: "странные" или "парочка".
Не сказать, что ей подобные отношения были в новинку. Её наставница тоже любила иногда (она почувствовала непривычный жар в районе щёк) поиграть с ней. Акаги вспомнила её жаркое дыхание на своих губах, её тонкие пальчики, которые с такой лёгкостью проникали под одежду... Впрочем, они любили друг друга как сестры, что такого в том, чтобы немного потискать друг дружку?! Акаги стиснула зубы в безмолвной ярости, осознавая, что невольно поддалась непростительной слабости, которую неизбежно приносят воспоминания.
"Проклятье, краснею как глупая девчонка... О чём же я думаю? Так, учитель, пальчики... Стоп, стоп! Не отвлекаться!"

- Сёстры, значит? И перед кем же мы оправдываемся, Госпожа?
- Заткни пасть. 

Как бы то ни было, её взаимоотношения худощавого и огнволосого, какими бы они ни были, не касались ровно никаким боком, поэтому девочка, показательно зевнув, продолжила наблюдать, как огневолосый тискает застывшего траурным изваянием долговязого парня. Придётся ждать, пока не произойдёт одно из двух: либо они наконец снизойдут до конструктивного разговора, либо поведут себя враждебно, и тогда придётся - в глубине души Акаги тяжело вздохнула, с трудом сдерживая злобу и досаду, - делать ноги, как бы ни неприятно это было признавать.
Если худощавый не представлял для неё особой угрозы, то от огневолосого исходила почти осязаемая физически невообразимая мощь, в чём он действительно походил на Локи. Разница была лишь в том, что Локи снисходил до того, чтобы хоть как-то скрывать свою силу, и он был её Слугой и подчинялся ей... По крайней мере, если верить его словам. А Акаги никогда никому не верила. А этот странный парень был непредсказуем, и ей абсолютно не хотелось ввязываться с ним в драку, не имея понятия о его способностях. Тем более, если он боец магической направленности, то чаша весов при поединке, случись такой, склонится на его сторону. Её единственная способность, которая позволила бы дать ему достойный отпор, лишит её сил и возможности вменяемо сражаться как минимум на несколько дней...
Резкий вскрик худощавого мага вывел её из раздумий, и она слегка выгнув бровь, увидела, что он наконец соизволил отмереть и повернулся к красноволосому. Не нужно было складывать два и два, чтобы понять, что тот наконец взял его за живое. Или за мягкое. Впрочем, ей-то какая разница? Пользуясь случаем, пока на неё не смотрят, Акаги наклонилась и быстро ослабила ремешки на сапогах. После, сосредоточившись, она поставила на латинский "спусковой крючок" Аам Мовис, чтобы, случись что, она выигрывала хотя бы в скорости.
Тем временем, взгляд мага наконец приобрёл осмысленное выражение. Он уставился на неё, словно увидел ожившего Абе но Сеймея, и, ткнув пальцем в сторону чуть южнее той, откуда пришла Акаги странным голосом произнёс:
- Деревня там.
Угу, а в лесу покоятся лично ей убитые и заныканные тела двух жителей вышеупомянутой деревни. Смешно, прямо до слёз.
- Ты совсем идиот? - наигранный вежливый тон исчез, Акаги надоело играть в эти игры. - Лучшее, что меня там ждёт - костер, худшее - пара сотен вил. Впрочем, бедные людишки, - Акаги злобно ухмыльнулась и провела кончиком язычка по своим заострённым зубкам. - Неужели ты так их ненавидишь, что посылаешь меня к ним?
"У всего есть конец, и даже такая вещь, как инкогнито, конечна. А гибель целой деревни наверняка привлечёт не нужное ей внимание. Нет уж, увольте"
- Ну так что? - резким движением расправив полы плаща, она развела руки. - Насчёт вопросов...

Налюбовавшись на то, как Эндрю потирает ущипленное мягкое место, Кот снова вернулся на исходную позицию и предложил еще и поцеловать. Вот еще! Не хватало, чтобы Слуга целовал его в… Да это даже фигурально звучало бы отвратительно! Юноша мученически вздохнул, но ничего на предложение Кота так и не ответил. Потом разберутся с поцелуями. Первым делом надо обсудить с юной особой условия ее ухода, вторым – убрать с полянки жуткую тушу оленя. С трупом точно придется разбираться Коту, а вот на беседу с гостьей он явно настроен не был.
Тем временем поведение гостьи разительно поменялось. Девочка явила свойственное ее возрасту нетерпение, и в самом деле, еще бы ножкой топнула. Значит, с ответом на вопрос Эндрю промахнулся… Кто б теперь подсказал, что ей нужно-то?! Впрямь ведь злится ребенок.
- Ты совсем идиот?
- По крайней мере, раньше я за собой этого не замечал, - парень легко и даже немного беззаботно улыбнулся. До адской улыбочки крохи ему, конечно, было далеко, да и была его улыбка призвана, хоть как-то смягчить молниеносно накаляющуюся обстановку. – На кострах тут пока еще только покойников сжигают. Византийцы додумаются до сожжения еретиков века три спустя.
Воспоминания о покоящемся позади девочки олене уже заметно сгладились в памяти Эндрю, и юноша вполне находил в себе силы терпеливо объяснить, как следует вести себя с местным населением, ведь в конечном итоге от этого зависела не только и не столько жизнь девчушки, сколько сохранность цепочки событий во времени.
- Я вовсе не испытываю ненависти к людям, - Эндрю удивленно моргнул на подобное предположение гостьи. Просто он и подумать не мог, что людей она убивает так же легко, как оленей. – Они вовсе не агрессивны по своей природе. Трусливы, возможно… Если их не провоцировать, то вполне можно сохранить инкогнито.
Только вряд ли вспыльчивое нахальное существо послушает странного незнакомца, у которого явно «не все дома». Парень как-то грустно вздохнул. Как бы не были все споры со Слугой о том, что есть всех подряд, будучи в прошлом, нельзя, напрасны после появления этого маленького дьяволенка.
- Не наломала бы она нам тут дров, - негромко проговорил Эндрю в ответ на замечание Кота и добавил уже в полный голос. – Ну задавай свои вопросы, - он невозмутимо пожал плечами.

Кот чуть пригнул голову и словно ощетинился. Золотые украшения в волосах издали легкий перезвон соприкоснувшись под порывом ветра. Верхняя губа слегка дернулась, будто Кот готов зашипеть на девчонку, которая так неподобающе себя ведет, разгуливая по территории, где властвует другой. Звериный инстинкт на пару секунд затмил сознание. Он может быть милым и пушистым, но когда покушаются на ЕГО личное, то может и сожрать. Золотой перезвон украшений дополнило тихое пение и только Мастер знал, что оно означает. Едва только девчонка произнесла последнее слово, как Кот уже стоял впереди своего Мастера, ощущая как по телу разливается давно забытое чувство ярости. Впрочем Слуга давал волю эмоциям и инстинктам исключительно по своей божественной прихоти. Сейчас гнев быстро иссяк, оставив заклинание Кровавой трапезы позади и лишь легкий отголосок в виде ледяных ноток в голосе мог выдать секунды слабости:
- Гонор убавь. Ты не царица, да и не мы на поклон к тебе пришли, - нахальная улыбка явилась миру, скрывая остатки холода. Кот не стал отвечать на первый вопрос девчонки. Зачем? Она с чего-то решила, что может здесь вести себя как угодно, выставляя свои правила.
"Со своим уставом, да в чужой монастырь. Ай-яй..."
- Наши имена тебе не скажут ровным счетом ничего, - голос вновь стал отдавать мягкостью и ленью, словно парень сейчас потянется и заберется вновь на крышу греться, - Или тебе внезапно стало одиноко и ты решила обзавестись знакомыми? - прямое издевательство над гостьей Кот даже не попытался смягчить или же вовсе не произносить вслух, - Так ты иди по этой тропинке в сторону замка. Глядишь на твою приветливую улыбку сбегутся друзья-путники. А там у них несомненно узнаешь где ты, когда ты и какой тропой тебе лучше топать в сторону замка, - юноша явно не боялся близости девчонки, хотя еще недавно слышал как разрывалась теплая плоть животного, бренное тело которого лежало по отдаль. Если она решит напасть, то он вряд ли станет ждать приказа Мастера. Проще в начале сожрать нахалку, а потом объяснить Эндрю, что теперь беспокоится не о ком. Ну осталось кровавое пятнышко, так землица все впитает, даже могилку не придется копать. Хоронить-то нечего будет.
"Клубок полусгнивших нитей ей вручить что ли? Сказать что волшебный. Пусть пинает до самого замка."
Ответив на два последних вопроса, причем считая, что вполне еще любезно ответил, Кот так и остался впереди Мастера. Где-то внутри разрастался интерес. Вся тихая жизнь заставила Слугу стать домашним и во многом даже покорным, а сейчас словно бурная река пыталась прорвать дамбу. Жизнь становилась все интереснее и увлекательнее.
"Может проследить за ней?"
Кот знал, что не смотря на все его глумления, Эндрю все равно ответит девчонке, хотя бы просто для того, чтоб поскорее закончить с этой игрой "я знаю, что ты знаешь". От доброты своей или же из-за внутреннего страха, но Эндрю даст ответы и девчонка уйдет. Потянутся обычные, ленивые дни, уходящие в зиму...
"Определенно не стоит так просто ее отпускать."
Душа явно истосковалась по развлечениям, тем более девчонка так ярко выражала свои эмоции и ее мышление забавляло Кота. Ну кто еще будет уверен в том, что после того как он кого-то назвал идиотом, собеседник еще будет отвечать на вопросы? Нет, может и ответит, но насколько будет верен этот ответ? А раз она берет напором, то следует ждать интереснейших ситуаций, на которые стоит взглянуть.
- Не огорчайся, - Кот ласково произнес эту фразу, будто перед ним вновь стоит милейший ребенок, который заблудился в лесу. Того гляди подойдет, обнимет и успокоит. А потом, конечно, в деревню проводит, да еще сахарного петушка даст, чтоб дорога веселей казалась, - Впрочем, если ты назовешь свое имя и прекратишь от злобы губки кусать, марая себя кровью, то возможно и услышишь ответы на столь важные для тебя вопросы.
Несмотря на голос, улыбку и какое-то ощущение мягкости атмосферы, поданной Слугой, ситуация не лишилась своих острых уголков. И все благодаря незнакомке. Впрочем это мало волновало Кота, как и всегда. Он даже при своем легком настрое готов был отразить возможное нападение. Человеку никогда не достичь скорости Слуги, пусть даже он будет самым лучшим магом, а уж произнести заклинание и сожрать нападающего Кот вполне сможет и отбив пару ударов.
"Можно и ручки в локотках сломать. Все равно заживо сожру."
Милейшая улыбка, с которой Кот недавно озвучил свои слова, даже не сползла с его губ. Ситуация для него привычная: он рассматривает свою пищу. Жаль правда будет, если сожрать придется ее именно сейчас. У него на ее счет уже появились планы по развлечениям, но лишаться Мастера он так же не планировал. Отказаться от любимой чесалки было бы сложнее, променяв на развлечения. Как знать, может эта девчонка очень быстро ему наскучит.

ООС: Кровавая трапеза - заклинание действующее песней, мелодия которой успокаивает и вызывает ощущение усталости, от которой жертва засыпает. Если заклинание не закончено (как в данном случае), то жертва ощутит только сонливость и усталость.

На минутную вспышку враждебности, исходящей от Слуги, Акаги отреагировала взглядом исподлобья, который приукрашивали тени усталости под глазами. Девочка слегка приоткрыла губы, оскаливая остренкие зубки, едва сдерживая накатывающую на неё злобу. Уж что-что, а чужие эмоции она чувствовала очень хорошо. Было ли это её особенностью или же одним из результатов единения с демонической сущностью, Акаги не знала. Но воспоминания о мучениях, которые она вытерпела в госпиталиуме Организации, когда специалисты пытались выяывить предел её психо-эмпатических способностей, врезались в её память на всю жизнь.
Однако враждебность быстро сошла на нет, словно её и не было, но нахальный и презрительный тон огневолосого парня, которым он начал ей отвечать, добавил внушительную бочку неприязни в омут злобы, царивший в её душе. До сих пор мало кто осмеливался говорить с ней таким тоном, а те, кто осмеливался, уже давно лежали, как правило, в сырой земле, как правило, по кусочкам. Если бы её прикрывал Локи, который, по ощущениям девочки, был ничуть не слабее этого Слуги, она бы уже давно вцепилась в этого парня всеми своими когтями, однако аура силы и могущества огневолосого заставляли её лишь скрипеть зубами от собственного бессилия.
Титаническим усилием воли Акаги удержалась от того, чтобы броситься в атаку. Что ж, настоящий убийца всегда умеет ждать, высматривая подходящий момент.
- Впрочем, если ты назовешь свое имя и прекратишь от злобы губки кусать, марая себя кровью, то возможно и услышишь ответы на столь важные для тебя вопросы.

"Сделай шаг назад, чтобы потом дважды шагнуть вперёд..."

Здесь можно и уступить. Потасовка с этим парнем чревата последствиями. Не то, чтобы Акаги когда-то задумывалась о последствиях, но излучаемая огневолосым опасность заставила забитый и загнанный в самый дальний уголок подсознания инстинкт самосохранения подать слабый голос. Девочка решила назваться своим настоящим именем. Стоило бы постучаться в дверь к своей второй половинке, но вряд ли она будет возражать.
- Меня зовут Асоги Юрине, - холодно произнесла Акаги. - Я из Японии и... Уааааа... - широкий зевок прервал её речь, вызывая слабую вспышку удивления. Стрегум на её груди нагрелся и забился в агонии. Внезапно накатившая сонливость слегка ослабла, однако от очередного зевка девочка удержаться не смогла.
- Однако я не к тебе обращалась, а к твоему Мастеру, - неприязненно бросила Акаги, придушив удивление, словно новорожденного в колыбельке, и мрачно посмотрела на второго парня, до сих пор хранившего молчание.
- Поэтому, - девочка напряглась, стараясь выплюнуть столь ненавистное ей слово, - пожалуйста, уйми своего Слугу и... Уаааа....
Очередной зевок чуть не вывихнул ей челюсть. Акаги потрясла головой и закинула за спину свесившиеся на лицо алые пряди. Тихонько звякнул вшитой в подкладку кольчугой рукав, сползая к локтю и оголяя её предплечье...
Акаги ни разу в жизни, по крайней мере, сколько она себя помнила, не округляла от изумления глаза. На редкость странное ощущение, но тому была весомая причина. Она могла очень долго не замечать, ведь до сих пор её руки были прикрыты либо одеждой, либо боевой трансформацией, однако в одном Акаги была уверена: до прибытия в Фуюки ЭТОГО на её руке не было. На предплечье красовалась абстрактная красная восьмидюймовая татуировка, отдалённо напоминающая двулезвийную алебарду. Чётко разделённую на три части.
- Что за...? - невольно вырвалось у Акаги.

Видимо, девочке стоило огромных трудов сломить свою гордость и сменить гнев на милость, хоть и весьма сомнительную. Незнакомка, наконец, представилась и даже назвала страну, откуда она родом, но слова ее пресек зевок – последствия заклинания Кота. И в сердце Эндрю снова застучалась жалость. Ну куда она пойдет? Ночевать на обочине дороги, ведущей в замок? Ночи уже достаточно холодные, чтобы до рассвета промерзнуть насквозь, а ее плащ вряд ли так уж хорошо сохраняет тепло, да и за костром всю ночь не уследить.
Однако поборов сонливость, девочка продолжила. Теперь ее слова касались непосредственно Эндрю, и юноша поспешил сконцентрировать свое внимание не на том, как гостье жить дальше, а как ответить на ее вопросы и остаться в живых самому. Простое слово «пожалуйста» далось ей с таким трудом, что Эндрю даже удивился: кто же воспитывал ребенка в таких жестких условиях, что просьба и благодарность по ее мнению были явно уделом слабых. Увы, унять своего Слугу он все равно не сможет, даже если бы кроха перед ним на колени упала и начала слезами заливаться. Чтобы приструнить кого-то, нужно на него влияние иметь, а Эндрю попросту не смел приказывать Коту. Слуга изначально поставил себя так, что это он здесь главный, а Мастеру придется смириться, что Эндрю с успехом и делал по сей день. Его подобный расклад даже не напрягал – приказывать Коту было нечего. Он был скорее другом, а не подчиненным… Что и показывал каждым своим словом и жестом. Вот кто истинный «мастер» в этой странной паре.
Тем временем Кот снова принялся играть в свою привычную роль коварного соблазнителя. Слуга будто напоминал о том, чем же Мастер может его унять. В темных глазах на мгновение поселился страх, что любвеобильный Кот решит повторить «акт усмирения» причем вовсе не стесняясь посторонних. Эндрю даже отступил на шаг назад…
Слуга уже выучил все его привычки, дальнейший мысленный диалог лишь это подтвердил. Ну что ж, раз Кота в данный момент интересует их юная гостья, то свои претензии на любовь и ласку он сумеет держать при себе, можно расслабиться и даже не бояться.
- Динозавры уже вымерли давно, - сдержанно улыбнулся Эндрю своему Слуге, возвращая себе самообладание. Мягко отстранив Кота, юноша поравнялся с ним, чтобы собеседнице было хорошо видно его. – Что-то не так?
На ответ дерзкой девчонки он и не надеялся вовсе, скорее данный вопрос выступал некоторой данью вежливости, и был призван вернуть внимание собеседницы и, наконец, назвать свое имя представившейся ранее Асоги.
- Меня зовут Эндрю Барто... - юноша осекся, потому что у него давным давно существовала иная фамилия, выдуманная для того, чтобы не навлекать на себя гнев своего, мягко говоря, помешанного семейства. Только вот в этом времени его влиятельный клан едва ли существовал, а девочка вряд ли могла знать поколение Бартомелоев, заставших третью войну, в лицо. На губах Эндрю снова заиграла легкая улыбка, вызванная лишь собственной оплошностью, а вовсе не гордостью за свое происхождение. - Бартомелой.

ООС: Мне пару строк дописать, а тебе пол-поста переписывать. Я, как джентльмен, не могу себе позволить подобного XD Поэтому лучше я дополню свой пост))

Отредактировано Andrew (25.03.2011 09:34)

Девчонка продолжила разговор с Мастером, чем не вызвала никаких эмоций у Кота. Даже обиды, что его божественное величество проигнорировали и продолжали стойко показывать, что до него ей нет никакого дела. Свою долю внимания Слуга получил сполна, а теперь он вновь может занять трон наблюдателя. Участвовать в "пьесе" без сомнения интересно и все же наблюдать куда забавнее. Тем более, что еще не раз он увидит гнев малютки в ответ на свои действия или фразы. Судя по всему его Мастер тоже не собирается так просто попрощаться с девчонкой.
"- Ах, нет. Не отталкивай меня. Это плохой способ меня усмирить."
Кот тихо мурлыкая потерся щекой о плечо Эндрю. Ну что еще кошачьему надо? Солнышко пригревает, птички чирикают, сам кошак сделал маленькую пакость испортив настроение юной особе, а рядом любимая чесалка. Обращая внимания только на характер действий и движений Кот продолжал тереться щекой о плечо Мастера, при этом не требуя каких-то ответных действий со стороны Эндрю. Слуга вполне доволен происходящим и может самостоятельно удовлетворить внезапную потребность в ласке. Нет, конечно, если Мастеру будет не сложно, то он вполне может пальчиками провести по мягким локонам своего Слуги, что подарит массу приятных ощущений последнему. Золотые украшения тихо позвякивали играя на солнце яркими бликами и временами бросая солнечных зайчиков на траву перед домом. Кот несколько раз приоткрывал свои глаза чуть шире, но замечая лишь блики от собственных украшений, тут же возвращался в приятное чувство нежности и тепла. Ему хватало ума не гоняться за собственным "хвостом".
Бросив секундный взгляд на метку, украсившую руку девушки, Слуга лениво улыбнулся. То что она так же является Мастером какого-то Слуги ничуть не испугало Кота. Нет, он не думал, что он всесилен и с легкостью победит любого, кто придет в его жизнь. Улыбку вызвало другое. Мастер здесь, а Слуги нигде нет.
"- Смотри-ка, Эндрю, наша "вежливая" девчушка даже своего Слугу заставила скрыться от нее, не объяснив тонкости связей между Мастером и Слугой. Интересно, чем она его так допекла?.."
На последней фразе Кот слегка хихикнул. Так смеются шкодливые детки в  ситуациях, когда в общем-то смешного мало и вообще их отчитывают, а они стоят и лыбятся, да еще хихикать себе позволяют. Кот перешел на другую сторону от Мастера, при этом положив свою руку ему на плечо по-дружески. Ласка и отирания о чесалку прекратились. Теперь Коту было интересно где другой Слуга и причины заставившие его покинуть Мастера. Думать о том, что это банальное стечение обстоятельств Коту не хотелось. Это так скучно и не интересно! А учитывая агрессивный характер юной девицы, рисовалась другая картинка, где она получив власть над героической душой и показав какая она "милая" и "добрая" просто прогнала Слугу... А что если тот пытался ей объяснить кто он такой, а она грубо его отослала прочь?
"- ... И он ее закинул в прошлое? Нет. Как-то уж слишком. Даже для меня."

С угрюмым видом выслушав парня, Акаги бросила на него долгий испытующий взгляд прищуренных красных глаз. Звучало всё это крайне абсурдно, однако в его словах она, как ни старалась, но лжи не почувствовала. Очевидно Бартомелой решил особо не юлить, похоже опасаясь повторения сцены с оленем вне зависимости от того, кто окажется на месте разделанного животного. Что ж, не сказать, что он не прав...
Девочка вновь бросила взгляд на знак на своем предплечье. Татуировка ей нравилась: резкие очертания, острые концы и грани, о которых, казалось, можно порезаться, утонченная и загадочная форма - ну совсем как она сама...
Акаги хоть и не ладила с логикой, но дурой отнюдь не была, и понимала, что появление таких Слуг, как Локи, невозможно в принципе. Должно быть магия, призвавшая их, невероятно древняя и могущественная, раз она способна идти против правил Мира. Бартомелой сказал, что эта татуировка символизирует три приказа, которые Слуга просто обязан выполнить... Хммм...
Акаги не знала, верны ли её размышления, но что если... Что если эти приказы также несут в себе волю Мира? То есть, даже если их выполнение нереально, Мир всё равно откорректирует всё, согласно содержанию приказа.
"Интересно, если я позову своего Кастера с помощью абсолютного приказа, сможет ли он явиться сюда сквозь пространство и время?"
Даже если это невозможно, Мир перепишет реальность, и Локи всё равно окажется здесь... По крайней мере, она предполагала это. Акаги знала о принципах Мира и магии только по пыльным трактатам и гримуарам, хранившимся в библиотеке Организации, поэтому не знала, правильно ли она мыслит, но...
"Чего тут думать, проверять надо..."
Ещё раз посмотрев на странного Мастера, вновь проигнорировав при этом его не менее странного Слугу, Акаги закатала рукав боевого плаща и мрачно уставилась на свою руку, медленно сгибая и разгибая пальцы. Татуировка притягивала взгляд, завораживала, от неё веяло непонятной силой, которая заставляла Магические Цепи Акаги дрожать в предвкушении...
- Infernus Comunicatum, - демоническая сущность потекла по её Цепям, смешиваясь с чистой праной, - Aam Manus.
Траву вновь оросила кровь. Боевая трансфрмация ощерилась лезвиями и броневыми щитками, разорвав кожу на руках девочки. Ухмыльнувшись, Акаги слизнула с длинного когтя свою кровь и заметила, что татуировка выделяется даже на броне демонической руки, источая неясное красноватое сияние. Девочка, звякнув когтями, в которые она для пущей уверенности запустила потоки праны, протянула правую руку вперед и холодно произнесла:
- Приказываю тебе, мой Слуга, приди ко мне!
"...Где бы тебя черти не носили, гад" - мрачно добавила она про себя.

Если совсем недавно в списке самых отвратительных перемещений из точки А в точку Б для Базетт лидировала бешеная скачка на огромном волке, теперь ей определенно стоило подвинуться. И на этот раз ее согласия никто не спрашивал; только что они со Слугой шли вдоль дороги по направлению к порту, и ирландка обдумывала заданный Кастером каверзный вопрос про "наслаждение", пытаясь сформулировать ответ получше, и в следующий миг Локи вдруг ругнулся, затем с неожиданной для его субтильного сложения силой сгреб ее в охапку, и на этом все смазалось. Сознание живого человека, пусть даже и волшебника, не было приспособлено воспринимать перемещение сквозь пространство и время, как нечто зримое и нормально ощутимое. Поэтому оно сдалось, и вместо этого наградило волшебницу кошмарной смесью невнятных образов и звуков, заполнивших голову, а затем и вовсе почти отключилось. В частности, именно поэтому первые несколько минут прибытия в иной мир Базетт позорно провела, вися на плече Кастера, не слыша ничего, кроме назойливого, отвратительного звона и шума в ушах, и едва ли понимая, что перемещение уже закончилось, и Локи уже отпускает ехидные реплики касательно ситуации, в которой они оказались.
А затем ее кто-то шлепнул по заднице, и, не ограничившись этим, еще и от души сжал - больно и нагло. Будь Базетт при смерти, а не просто оглушена - и то ее возмущение не имело бы границ, и хотя много чего сделать она не могла - глаза, тем не менее, открыла немедленно, и обнаружила себя все еще висящей вниз головой - что отнюдь не добавило приятных ощущений к головокружению, все еще ее не оставившему. И поскольку это унизительное положение прервать самостоятельно было сложно, Базетт только прошипела зло, ощущая, как прилила кровь к щекам - отнюдь не только от неудобного положения:
- Кастер!.. Отпусти меня...немедленно!
Об остальном - том, что произошло, где и зачем они оказались, что делать дальше, мешала думать волна стыда и злости - ну и то, что она мало что могла видеть, кроме рыжей челки, занавесившей ей глаза, и ног Локи, одетых в щегольские брюки.

Отредактировано Bazett Fraga McRemitz (17.04.2011 22:13)

Ожидая, когда подействует командное заклинание, Акаги замерла, сложив руки на груди и скорчив раздраженную мордашку. Лишь едва заметное поскребывание когтей по плотной коже рукава могло выдать ее нетерпение. Не то, чтобы она так сильно хотела увидеть своего непутевого Кастера, скорее она хотела убедиться в правоте своих рассуждений. Её холодный прагматичный разум, во всем требующий наличия причины и следствия, просто не мог без этого обойтись.
Когда Локи материализовался рядом с ней, злобно прищуренные глаза девочки расширились в легком недоумении, заметив висевшую на его плече, словно безвольная кукла, Базетт Фрага МакРемитц.
"Её-то он на кой ляд притащил?! Юрине будет недовольна... Блин, еще одна головная боль."
Тем временем ее вторая половинка иступленно забилась в своем укромном уголке подсознания, и Акаги, издав едва заметный вздох, с неохотой уступила, ослабив ментальную защиту Дробящей Темницы.
Пропустив мимо ушей явно недовольные слова Локи, Акаги медленно повернувшись сделала пару шагов приблизившись к своему Слуге:
- Ну ка, - грубым тоном произнесла она, ловко подцепив когтем уже очнувшуюся и начавшую возмущаться Базетт и, стащив ее с плеча Кастера, аккуратно усадила на землю рядом с собой.
- Оне-тян, ну как ты? - участливо поинтересовалась Акаги у еще не отошедшей после пространственно-временного смещения девушки. Девочка испытала ощутимое раздражение, услышав неподдельное волнение в собственном голосе.
Когда ее личность была порождена затронутой демонической скверной Дробящей Темницей, Акаги заключила с сущностью Юрине негласное соглашение, пообещав ей, что она когда-нибудь вновь увидит свою семью. Однако, из-за порчи и искажения подсознания, Юрине иногда начинала видеть в совершенно посторонних людях своих убитых родственников, и Акаги ничего не оставалось, кроме как, стиснув зубы, становиться материальным зеркалом ее симпатии. К чести Акаги, она до сих пор не убила никого, кто нравился ее второй половинке...
И похоже Базетт Фрага Макремитц не станет исключением.
"Черт... Просто здорово... Теперь Юрине считает ее своей старшей сестрой. Черт же!"
Настойчиво запихав Юрине обратно в безопасную обитель Дробящей Темницы, Акаги, так и не дождавшись ответа от МакРемитц, вновь повернулась к Локи, встретив его неприятный взгляд своими бездонными омутами кипящей ярости. Но едва она открыла рот, чтобы высказать все, что вертелось на ее языке, вдруг подал голос рыжеволосый нахальный Слуга. Девочка в бешенстве стрельнула в него и его Мастера исполненым злобы взглядом:
- Ночевать с такими, как вы, самое последнее, что пришло бы мне в голову, - каждое ее слово словно сочилось ядом. Ей эта парочка не на шутку надоела. Хоть они - что вполне миролюбивый Мастер, что его не в меру наглый Слуга - пока не пытались напасть на нее, они уже слишком долго играли на ее нервах. Девочка хотела отправиться к замку прямо сейчас, но бросить Базетт здесь... Юрине не допустит этого, а ссориться с ней Акаги вовсе не горела желанием, поскольку их препирания в подсознании всегда выливались в тянущуюся целыми днями прострацию в реальности. Однако делить крышу с кем бы то ни было она абсолютно не хотела и поэтому предпочла переждать ночь на этой поляне, отдав предпочтение бескрайнему пологу ночного звездного неба.
Все ее внимание вновь обратилось на Локи. Сказанные им пару минут назад слова услужливо выплыли из памяти.
- Эти двое... - мрачно проговорила она, сверля Кастера не предвещавшим ничего хорошего взглядом. пальцы ее демонической руки негромко хрустнули, сжимаясь в кулак. - Они мне больше не интересны. Можешь убить их, если хочешь, мне все равно. А что касается того, зачем я тебя вызвала...
Её когти резко вцепились в одежку Кастера и притянули парня к своей пышущей ненавистью и злобой хозяйке.
- Да где тебя только носило?! - прорычала она. - Ты мой Слуга, и еще одного такого проявления своеволия я не потерплю. Если нужно будет, я использую последние командные заклинания, чтобы сделать из тебя податливого щенка... Придушишь, говоришь? Да я сама с радостью освежую тебя и развешу твои внутренности по всем окрестностям...
По мере того, как Акаги в ярости выплевывала эти слова, ее когти все глубже и глубже впивались в грудь Локи.